Притча 1. Пустая
Шрифт:
— Прекрасно, возможно, я еще и дракон, отчасти. Слушай, ты не будешь столь любезен, чтоб напоить меня кровью? Иначе толк от меня будет только к вечеру.
Оливер поднес ко рту запястье, прокусил вену. И сунул руку Никамидау.
— Можно было не кусать самому. — Нелюдь осторожно обвела языком рану, залечивая ее, и потом уже аккуратно слизала кровь с руки, ей хватило того, что успело натечь в ладонь мага.
Оливер молчал, лишь склонил голову набок. Никамида не спешила — касаться нежной кожи было приятно, в сочетании с вкусом крови — бесподобно, и странное чувство, испытанное этой ночью, вернулось, заставляя дышать чаще, быстрее биться —
— Зачем ты дразнишь меня? — прошипела, прожигая Оливера насквозь яростными черными глазами — линзы она не успел убрать.
И не дожидаясь ответа впилась губами в губы напарника, неумело целуя. В этом она был абсолютно не подкована, действуя на чистых инстинктах. Оборотень медленно положил руки на талию Никамиде, притягивая ту еще ближе. Одарил долгим и умелым поцелуем — было ясно, что опыт у некроманта имеется и немалый. Выпустил.
— С чего ты взяла, что я тебя дразню? — ехидно пропел мужчина.
— Ты же сам сказал, что сексу между нами случиться не позволишь — прошипела обозленная и растерянная нелюдь, машинально облизываясь.
— И это было поддразниванием, по-твоему? — удивился Оливер.
— Ты дразнишь сейчас! — Никамида отчаянно желала — не понимая, чего.
Она много читала, еще больше слышала о физическом влечении, но еще никогда не испытывала такого сама. Она снова требовательно прижалась губами к губам мага, облизывая уголки язычком. Некромант безропотно позволил змеиному язычку проскользить по своим губам. Затем чуть приоткрыл губы, встречая его своим и вовлекая в ласку. Ответом на его действия был стон, резкий, вибрирующий, и дрожь удовольствия, прошедшая по его телу. Никамида поняла — вести в паре у нее не выйдет — и перекатилась по постели, позволяя магу оказаться сверху.
Некромант продолжал медленно целовать ее, раздевая. И ухитряясь раздеваться сам. Мантию и рубашку он уже снял, накладывая чары, так что оставалось избавиться от штанов и белья, что казалось задачей нереальной. Шнуровка путалась в пальцах и казалась неправильной. Никамида подцепила ее когтем и разрезала потянув на себя.
Быть обнаженной перед кем-то было непривычно, а на самой нелюди остались только наручные ножны с ножом и Тишиной. Тонкие, ничего не скрывающие шортики из мягкого шелка приятно дразнили кожу. Некромант с кошачьей гибкостью извернулся, избавляясь ото всей оставшейся одежды. Процеловал дорожку легких поцелуев от ключиц до живота партнерши.
Осторожно поцеловал все, пока что скрытое под шелком, но явно уже требующее свободы. Никамида всхлипнула, прикусывая губы до крови, дрожа от противоречивых чувств. С одной стороны, хотелось большего, с другой — было…страшно?
— Тебе понравится, — шепнул Оливер, стаскивая подштанники с едва держащей себя в руках девушки.
— Оливер…что ты…делаешь?! — нелюдь вцепилась когтями в постель.
— Расслабься. Я тебя ласкаю. Нравится? — лукаво лизнул он низ живота.
Даже не подумав, что может запросто вывернуться из-под рук мага, Никамида только вздрагивала от его прикосновений.
— Не знаю…я еще никогда так себя не
Оливер продолжил целовать ее подптливое тело. Нелюдь застонала и непроизвольно шевельнула бедрами, подставляясь под ласку. Оливер осторожно провел языком по мягкой коже, обхватил губами крохотную горошинку, лаская ее языком. Никамида вскрикнула, мотая головой по покрывалу — огненные волосы ореолом раскинулись вокруг:
— О-о-о-ли-и-вер! А-а-ах… — на выдохе простонала она.
Некромант погладил ее по руке, продолжая ласки.
— Нет…хватит! Оливер, я же…мне же…еще-о-о-о… — мысли в голове женщины путались.
Маг поднял голову.
— Я могу прекратить.
Нелюдь дышала тяжело, со всхлипами, глаза светились ярче вспышек молний — она была на пределе.
— Да! Нет! Не знаю…продолжа-а-а-а… — голос сорвался на всхлип.
Некромант опустила голову, снова впиваясь губами в напряженную часть тела и легонько посасывая. Из горла Ники вырвался долгий стонущий крик, она вскинула бедра, еще теснее прижимаясь к губам Оливера и забилась, падая в бездну, безжалостно раздирая зубами свои губы. Некромант улыбнулся, отстраняясь, на последок проводя по влажным складочкам.
Никамида лежала, все еще чуть вздрагивая, тяжело дышала и глядела в потолок расширенными от шока глазами. А по ее белой коже змеился едва заметный рисунок перламутровых чешуек. Некромант подтянулся, мазнув волосами по бедру Никамиды. Лег рядом. Молча. Нелюдь повернула голову, слепо повела глазами и уткнулась лицом в плечо напарника. Так же молча. Рисунок чешуи постепенно растаял, словно впитался в кожу. Оливер призвал простынь, укрывая обоих.
Это было невероятно — Никамида уснула! Просто провалилась в темный колодец сна, не запомнив своих сновидений. Она и бодрствуя-то выглядела юной, а теперь некрасивое, угловатое лицо расслабилось, тонкие, вечно сжатые в неприятной полуухмылке губы приоткрылись — и стали пышными, полнее. Темный веера ресниц, как язычки огня, легли на щеки, и она стала похожа на девицу едва переступившую подростковый возраст. Оливер остался сторожить его сон, любуясь спящей Никамидой.
Никамида прерывисто вздохнула, словно после долгого плача. Вот только в своей жизни она ни разу не рыдала — даже будучи младенцем. Ресницы затрепетали — даже короткий, всего пару часов — сон восстановил силы. Вскинулась, ошалело поводя головой. Схватилась за рукояти ножей, соскальзывая с постели. Обнаженная, с оружием в руках, смотрелась немного смешно.
— Все спокойно, — размеренно произнес Оливер, не открывая глаз.
Нелюдь зашипела, возвращая оружие в ножны, ухватила белье, нервно пытаясь натянуть его и попадала в одну штанину обоими ногами. Глаза жгло оттого, что снова не сняла линзы — все расплывалось, как в тумане. Наконец-то, победив несговорчивую одежку, Никамида быстро натянула шерты и лифчик, затянула без необходимости натуго шнуровку ворота рубахи и замерла истуканом посреди комнаты.
— Я что, уснула? — голос был бесстрастный от полного изумления.
— Да. А это так страшно? — как-то лукаво протянул маг.
— Я не сплю! Никогда! Только потому еще жива — ну и потому, что раны затягиваются практически моментально. Если бы я так уснула где-то в другом месте, меня бы уже скрутили и уволокли на опыты! — Никамида раздраженно сняла линзы и убирала их в контейнер, поморгала — зрачки белых глаз были странно расширены, хотя в комнате было светло.
— Ну, как видишь, не уволокли. — поддел некромант.