Притворство
Шрифт:
Остаток вечера Энн провела с родителями, но отказалась от их предложения переночевать в отеле. Она вернулась в свою комнату в Хэмпстеде и, слишком взволнованная, чтобы заснуть, сидела у окна и смотрела на озеро, на бегущие по небу темные облака. Направо простиралась пустошь с редкими деревьями, в листве которых прятались фонари. Точно фантастические замки с мерцающими таинственно окнами, отражались они в темных водах озера. На дальнем берегу, на той стороне в домах на холме постепенно гасли огни, пока все не поглотила тьма и тишина, которую нарушал
Фантазии и действительность — все перепуталось в голове. На сердце было неспокойно. Ночь — не лучшее время для раздумий. Она пробуждает воображение, искажает реальность. Цепкие пальцы фантазии тянутся откуда-то из глубины, а долго сдерживаемые эмоции становятся единственно важными. Энн знала, что должна поскорее лечь спать, но упрямо пыталась разобраться в своем положении, понять истинную причину своего нежелания ехать с родителями домой. Она больше не могла притворяться, что причиной было желание отплатить за Розали. Да, с этого все началось, но почти с первых минут встречи с Полом Моллинсоном первоначальный замысел уплыл куда-то на задний план, она не хотела расставаться с ним.
Как легко его имя вызывало перед глазами его образ. Высокий, мрачный, он присутствовал в ее комнате, плод ее воображения, но такой реальный, ходил взад-вперед, откидывался на стуле и с иронической усмешкой наблюдал, как, склонив голову на руку, невидящим взглядом смотрит она на воду.
Энн резко проснулась, солнечный свет ударил ей по глазам. Было больше девяти утра, она так и заснула, сидя у окна. Торопливо поплескав холодной водой на лицо, она переоделась в другое платье и вышла из дома. На крыльце ее встретил почтальон и передал письмо. С удивлением она увидела, что оно переадресовано ей из агентства Марти. Распечатав его, она увидела, что оно от Десмонда.
Он был все еще в Боксфорде: его прослушивание у Вектора тогда отменили, но он надеется, что оно состоится через несколько недель. “Я позвоню тебе в твое брачное агентство, — писал он. — Так что не забудь предупредить их дать мне твой адрес. Я все еще считаю тебя самой красивой блондинкой из всех, кого видел”.
Улыбаясь, она сунула письмо в сумочку, решив еще раз предупредить Марти никому не давать ее адреса.
Когда она добралась до Хэмпстеда Мьюза, Пол был в столовой и окликнул ее на пути в кабинет.
— Вы что-то сегодня поздно. Проспали?
— Боюсь, что так. — Она вошла в столовую. — Вы не возражаете, если я выпью чашку кофе? Я еще никак не проснусь!
— Наливайте!
Она так и сделала и присела за стол. Столовая была овальной комнатой с окнами, выходящими в сад перед домом, на алые герани, росшие на верхушке кирпичной стены.
Пол листал страницы газеты.
— Что вы об этом скажете?
О чем?
Она наклонилась вперед. — Я сегодня не успела посмотреть газеты.
Лоренс Лэнгем воскрес из мертвых.
Тонкий палец тыкал в заголовок. — Сейчас кое-кто может попасть в глупое положение.
Почему?
А вдруг он прочитает свои некрологи! Некоторые из его так называемых друзей позволили себе порезвиться, когда думали, что он уже не сможет им ответить. Джек Алленби, например, назвал его…
Чудо-ребенком, который так никогда и не вырос. — Энн остановилась и замолчала, потому что Пол в изумлении уставился на нее.
Как вы это запомнили?
Я.., я была большой поклонницей Лоренса Лэнгема.
Пол буркнул в ответ и передал ей один из газетных листов.
— Вот, почитайте сами. Это просто чудо. Я никак не приду в себя.
Он поднял голову и увидел ее смеющиеся глаза.
Чем вы так довольны сегодня?
Ничем.
Он снова буркнул что-то, а она посмотрела на большой портрет отца, улыбавшегося ей с газетной страницы.
Пол взял другую газету и открыл ее Здесь говорится, что его дочь тоже на сцене Удивляюсь, почему я никогда не встречал ее имени..
Энн оглядывала столовую так, как будто никогда раньше ее не видела.
По-моему, это самая красивая комната в доме, быстро проговорила она.
Вы здесь давно живете?
— Где? — У него был растерянный вид. — В этом доме? Я купил его пять лет назад.
— А где жили до этого?
— В квартире.
— А почему решили переехать?
— В чем дело? — взвился он. — Допрос? — Он раздраженно провел рукой по своим густым черным волосам, взъерошив их. — Я кажется никуда не могу деться от окружающих меня любопытных и настырных женщин. К вашему сведению, я здесь очень счастлив, никто не заглядывает мне в окна, и я могу мирно и спокойно работать, если только мой секретарь соблаговолит мне это позволить.
Смущенная, она вскочила со стула, в спешке столкнув чашку со стола на пол.
— Ой, прошу прощения.
Она наклонилась поднять осколки и, выпрямляясь, сильно стукнулась головой о столешницу. Он быстро отодвинул стул.
— С вами все в порядке?
— Да, спасибо. — Она, сидя на полу, попыталась встать и тут же снова легла на пол. — У меня кровь пошла из носа! Достаньте мне, пожалуйста, полотенце.
Сунув ей в руку носовой платок, он поднял ее на руки и понес через холл в кабинет.
— Не надо в кабинет, — голос ее через платок звучал глухо. — Я там все перепачкаю.
— Значит, потом придется убрать. Не могу же я оставить вас на полу в столовой.
Он осторожно опустил ее на диван и исчез. Энн лежала, полуопустив веки от слабости. Открыла она глаза только тогда, когда ей на лицо опустилось мокрое полотенце. Его руки крепко держали ее за плечи. Она ощутила его близость, его теплое дыхание на своей щеке и расслабилась, не осмеливаясь анализировать странное чувство, заставляющее ее тело дрожать. Он ловко перевернул ее, его рука что-то делала у нее сзади на шее.