Притворство
Шрифт:
— Откуда вы знаете? Я вам этого не говорил. Врать было поздно. Разозлившись на себя, Энн, заикаясь, выговорила:
— Он.., он сам сказал мне об этом. Он был так доволен.., что заехал сюда вчера днем и подвез меня домой.
— Понимаю. — Глаза Пола подозрительно сощурились. — Чего вы хотите добиться, встречаясь с ним? Лоренс Лэнгем не ваш тип мужчины.
— А мне обязательно надо иметь низменные мотивы? Я виделась с мистером Лэнгемом, потому что он добр ко мне.
— Никто не встречается ни с кем просто так. Добр к вам? — яростно повторил Пол. — Этот пожилой Ромео…
— Прекратите! — крикнула Энн. — Ни слова не говорите против него! Слышите? Ни слова!
Пол так побледнел от злости, что глаза его сверкали черным огнем.
— Я все слышу. Я не глухой.
— Простите. — Ее гнев погас так же быстро, как вспыхнул. — Я не хотела на вас кричать.
— Это я виноват, — холодно ответил он. — Я вам не сторож и не должен давать советов, как поступать. Только предупреждаю: Анжела Лэнгем мой добрый друг, и я не позволю вам ее обижать.
Неожиданно до Энн дошел юмор этой ситуации, и ее лукавая улыбка взбесила Пола окончательно.
— И не воображайте, что это смешно, — рассердился он. — Конечно, у вас преимущество возраста, но больше в вас ничего нет.
Горечь этих слов потрясла ее.
— Почему вы так легко осуждаете меня? С самой первой минуты нашей встречи вы даже не сомневаетесь, что я плохая.
— Я не хочу обсуждать это, — И он сел за свой письменный стол. — Я предлагаю приниматься за работу.
— Но, Пол."
— Нет, Энн, хватит.
Эни опустила голову, слезы застилали ей глаза, и блокнот для записей дрожал и расплывался в их пелене. До середины дня она сосредоточенно писала под его диктовку. Изменения были очень обширны. Страницы диалогов второстепенных героев оставались практически неизменными, но в текстах Мэра-Джейн и Франка акценты сместились очень резко. Хотя она была сосредоточена на записи под диктовку, но не могла не оценить то, что делал Пол. Ее поражала тонкость, с которой он менял настроение пьесы, все ее акценты. Он был на середине фразы, когда дверь отворилась и вошла Сирина.
Даже не пытаясь скрыть раздражение. Пол уставился на нее:
— Какого черта ты сюда приперлась?
— Пол. — Голубые глаза наполнились слезами. — Ты собирался позвонить мне сегодня утром.., и не позвонил. Поэтому я и… — Она ощупью стала искать в сумочке платок. — Если ты занят, я уйду Я не хочу мешать.
— Проклятье, извини меня. Я собирался позвонить тебе, но совершенно забыл. Сирина вздохнула:
— Неважно. Я тебя прощаю. Должно быть, это твое обаяние действует.
Она выглядела такой огорченной, что он подошел к ней и взял за руку.
— Дорогая, мне действительно очень жаль. Я больше никогда так не поступлю.
— Ох, Пол, я так люблю тебя, когда ты такой милый.
Эни резко отвернула голову, стараясь не прислушиваться к разговору.
— Раз я уже здесь, можно я останусь на ланч? — попросила Сирина.
— У нас не будет ланча. Мы поедим сандвичи и сразу продолжим работу.
— Ты не можешь отослать меня домой совсем без ничего! Даже ты не можешь быть настолько жестоким!
— Тогда чашку кофе. — Он повернулся к Энн. — Попросите Смизи приготовить кофе. Пожалуйста.
С поджатыми губами Энн вышла из комнаты, а Сирина сама взяла себе сигарету.
— Должна сказать, что от этой девицы у меня мурашки по коже. Из нее просто источается неприязнь ко мне.
Пол с безучастным выражением лица сунул руки в карманы и, пройдясь по комнате, остановился перед окнами. Он закрыл глаза, подставив лицо солнечному теплу, но, видимо, это не согревало его.
— Я прослушал твою запись, вернувшись вчера вечером домой, — произнес он. — И должен принести тебе мои извинения.
— За что?
— За то, что сомневался в твоих актерских способностях. —После того, как я услышал твое исполнение монолога Мэри-Джейн… — Он нахмурился. — Ты вложила в него гораздо больше, чем я написал. Последнюю неделю я мучился, меня не удовлетворяло то, что я сделал, но когда я вчера прослушал тебя, я понял, где ошибался. Сирина, твоя интерпретация абсолютно верна. Наверное, тебе хотелось это знать.
— Дорогой, как чудесно, что ты мне это сказал! — Она скользнула к нему поближе. — Я же говорила тебе, что способна на большее? Я рада, что ты, наконец, поверил в меня.
— Да, — вздохнул он. — Я поверил. Когда ты дочитала этот монолог до конца, я понял, что никто, кроме тебя, не сможет ее так сыграть.
Она напряглась.
— До конца монолога, дорогой? Он кивнул.
— До тех слов, когда ты, обращаясь к Фрэнку, говоришь, что между вами все кончено.
— Разумеется, — ресницы изящно опустились на фарфорово-голубые глаза. — Теперь припоминаю. Мне надо будет как-нибудь снова послушать эту запись. Я так ее себе и не прокрутила.
— Мы поставим ее, когда вернется Энн. Я хочу, чтобы она поняла, чего я добиваюсь в новом варианте.
Сирина отодвинулась от него.
— Я не хочу, чтобы она слушала эту запись… И она только будет язвить по этому поводу.
— Ну, как хочешь, — невыразительно проговорил он. — Это зависит от тебя.
Входя в комнату, Энн услышала эту фразу, и руки ее затряслись так сильно, что посуда зазвенела на подносе.
— Я принесла кофе, — холодно сказала она. — Пожалуй, я не будут тратить на него время, — ответила Сирина. — Не хочу мешать Полу работать. — И, обернувшись к нему, спросила:
— Я увижу тебя сегодня вечером?
— Я позвоню.
Сирина легко выбежала из комнаты, а Энн резко поставила на стол поднос.
— А вы будете пить кофе?
— Нет, спасибо, но вы можете выпить, — голос Пола звучал так же холодно, как и ее. — Возможно, вам будет интересно узнать, что я попросил Сирину прослушаться на роль Мэри-Джейн.
— Когда вы ее услышите, она вам не понравится.
— Напротив. Я ее слышал, и она мне очень понравилась.
— Быть этого не может!
— Безусловно понравилась. Она передает именно ту интерпретацию, какой мне хотелось достичь. — Он снова повернулся к окну. — Я передумал насчет кофе. Налейте и мне чашку.