Притяжение
Шрифт:
— Давай я возьму, — предложила Сьюзи, забирая у Люси блюдо.
Сьюзи тоже была потрясающим человеком. Эффектная азиатка, ярый борец за права женщин. Если в мире и существовала пара, достойная настоящей истории любви, то это Карла и Сьюзи.
Обычно я всегда сторонился людей, но эти люди — хорошие.
Как Люси.
Просто искренние хорошие люди, которые не просят ничего, кроме любви.
Когда мы вошли в кухню, то застали там суетящуюся у плиты Мэри. Она поспешила ко мне и поцеловала в щеку, а потом расцеловала Тэлон
— Грэм, Олли просил тебя пройти к нему в кабинет. Ты должен был принести ему новые главы своей книги. Он ждет, — сказала Мэри.
Я взглянул на Люси, и Мэри рассмеялась.
— Не беспокойся за нее. Люси отлично впишется в нашу компанию. Мы будем к ней предельно внимательны.
Люси улыбнулась, едва не доведя меня до разрыва сердца своей улыбкой, и я направился в кабинет профессора Оливера.
Он сидел за своим столом, читая привезенные мной новые главы, а я нетерпеливо ждал, наблюдая за движениями его глаз.
— Я убрал льва.
— Тс-с-с! — приказал он, возвращаясь к чтению. Время от времени он морщился, перелистывая страницы, но в основном никак не реагировал.
— Ну что же, — сказал профессор, закончив чтение и положив стопку листов на стол. — Что же… Секса у тебя не было?
— Нет.
— И кокаина тоже не нюхал?
— Нет.
— Ну… — Он с недоумением откинулся на спинку стула. — Я в шоке. Потому что, какова бы ни была причина твоего прогресса, это умопомрачительно. Это… — он покачал головой, словно сам себе не мог поверить, — это лучшее из всего, что ты когда-либо писал.
— Вы издеваетесь надо мной? — спросил я, чувствуя, как душа уходит в пятки.
— Ни фига подобного. Это лучшее из того, что я читал в последние годы. Откуда такие изменения? Что случилось?
Пожав плечами, я встал со стула.
— Я занялся садоводством.
— Ага, вон оно что. — Он понимающе улыбнулся. — Случилась Люси Палмер.
— Итак, Карла, я должен тебе пятьдесят долларов, — заявил Олли, подходя к накрытому столу, после завершения нашего тет-а-тет в кабинете. Поправив галстук, он занял место во главе стола. — Ты была права насчет Грэма. Он все еще умеет хорошо писать. Оказывается, его феномен не ограничивается двадцатью семью книгами.
Люси засмеялась. Как прекрасно звучал ее смех.
— Вы заключаете пари на то, что напишет Грэм.
Оливер выгнул бровь.
— Ты читала его последний черновик?
Люси поморщилась.
— Где была история со львом?
— Точно! — закричал он, кивая в знак согласия. — Этот чертов лев!
— Ладно, ладно. Все уже поняли, что я полный отстой. Можно поговорить о чем-нибудь другом? — спросил я.
Люси хлопнула меня по плечу.
— Но тот лев…
— Это было ужасно, — согласился профессор Оливер.
— Жалкая писанина.
— Просто жуть.
— Абсолютный мусор, — сказали они хором.
Я закатил
— Господи, Люсиль, ты воплощенный в женщине профессор Оливер. Мой самый страшный оживший кошмар.
— Или самая заветная сбывшаяся мечта, — усмехнулся Олли и многозначительно поиграл бровями.
Черт меня возьми, на что он намекает? Оливер потянулся через весь стол за беконом, но Карла шлепнула его по руке.
— Папа, нет.
Он застонал, и я обрадовался, что наконец-то сменят тему.
— Дорогая, ну не умру ведь я от нескольких кусочков. К тому же, сегодня праздник.
— Да, но твоему сердцу не объяснишь, что это праздник. Так что ешь индейку, которую мама приготовила специально для тебя.
Олли поморщился.
— Это не бекон. — И, улыбнувшись Люси, пожал плечами. — Один раз у человека случается небольшой инфаркт и несколько несложных операций на сердце, а ему не позволяют нормально жить до конца дней, — пошутил он.
Мэри улыбнулась мужу и похлопала его по руке.
— Можешь считать, что мы слишком ограничиваем тебя, но нам просто хочется, чтобы ты всегда был рядом с нами. И если одним из условий этого должна стать твоя ненависть к нам из-за замены бекона индейкой, — она положила ему на тарелку три кусочка, — значит, так тому и быть.
— Браво! — профессор Оливер кивнул, вонзая зубы в индейку. — Хотя не могу винить вас за это. Я бы тоже хотел, чтобы со мной рядом всегда был я.
Остаток обеда мы провели, подсмеиваясь друг над другом, обмениваясь забавными историями и воспоминаниями. Люси слушала всех невероятно внимательно, задавала вопросы, желая узнать больше подробностей, и сама активно принимала участие в беседе. Меня восхищало это в ней. Она была человеком, способным одним своим появлением наполнять все вокруг светом.
— Люси, мы так рады, что ты сегодня присоединилась к нам. У тебя очень заразительная улыбка, — сказала Мэри, когда обед подходил к концу. Насытившись, мы сидели все вместе за обеденным столом и наслаждались компанией друг друга.
Люси широко улыбнулась и разгладила платье на коленях.
— Это действительно было здорово. Иначе мне пришлось бы просидеть сегодня дома, поедая мороженое в гордом одиночестве.
— Надеюсь, обычно ты не проводишь праздники в одиночестве? — нахмурилась Карла.
— О, нет. Я всегда провожу их со своей сестрой. Но в этом году ее старая подруга ненадолго приехала в Штаты, и сестра отправилась с ней повидаться. Обычно на праздники мы уезжаем в небольшой коттедж одной нашей знакомой, чтобы навестить мамино дерево.
— Мамино дерево? — переспросила Сьюзи.
— Да. Когда много лет назад мама умерла, мы посадили в честь нее дерево, под корнями которого зарыли ее прах. Чтобы даже после своей смерти мама продолжала жить. Поэтому на праздники мы всегда едем туда, съедаем под деревом лакричные конфеты — мамины любимые — и слушаем музыку и дыхание земли.