Привет

На днях был в гостях у мамы, в той самой квартире, где прошло мое беззаботное детство. И после сытного праздничного ужина, по поводу ее дня рождения, достали семейный архив со старыми выцветшими фотографиями. Каждый снимок сопровождался непременным рассказом и пояснениями. Ведь в них отразилась жизнь не одного поколения. А вот и мой старый школьный альбом.

Оказывается, что человечество уже давно изобрело машину времени, и называется это изобретение- фотография. Вот на фото Сашка и Сережка, еще живые, толстая Людка и, конечно, сосед Лешка. И еще воспоминания, которые, как мне казалось, моя память или стерла, за ненадобностью, навсегда, или задвинула в свой самый дальний

Я вспомнил этот день, хотя прошло уже почти пятьдесят лет. Меня, ученика первого или второго класса средней школы одного из районов города, приняли в Октябрята и вручили алую звездочку с изображением вождя мирового пролетариата в младенческом возрасте.

Да, была такая организация, в которую принимали всех младшеклассников, без особого разбора, но чего-то достойных. Какие политические цели она преследовала, я не помню, да, и в конечном счете, это не особо важно. Главное- это ощущение причастности к чему-то серьезному и значимому. Коллективизм, и начало взрослой жизни, не чета- детсадовским- вот мое понимание политического момента.

Сама процедура торжественного, наверняка, приема в Октябрята, в моем мозгу не зафиксировалась. А врезалось в память другое. Я, счастливый от случившегося, бегу из школы домой в великолепный, весенний, солнечный день, прямиком по лужам, в которые впадают бесчисленные ручьи, смывая последние остатки льда. Громко щебечут птицы, ярко светит солнце, но бодрящая свежесть еще дает о себе знать. Но это совсем не важно. На мне расстегнутое зимнее пальтишко с цигейковым воротником, из- под которого торчит лацкан форменного фланелевого пиджачка с приколотой октябрятской звездочкой. Меня переполняет чувство гордости, и я пытаюсь поймать на себе восхищенные, как мне казалось, взгляды прохожих. Радости- полные фланелевые штаны, почему, не знаю.

Это и есть, наверное, момент счастья, ведь счастье не может быть бесконечным во времени. Оно мимолетно, одномоментно. И человеку крупно повезло, если таких ярких вспышек в жизни много, и совершенно не имеет значение, что явилось причиной радости.

Так вот, повторюсь еще раз, я не знаю, какие цели преследовала Октябрятская организация, но то что она имела четкую структуру- это точно. Весь класс разбивался на “звездочки”, по пять человек (по числу лучей звезды). Выбирался командир, который за что-то отвечал, потом еще кто-то и, наконец, девочка- санитар, которая, на самом деле, и была, по сути, самым главным персонажем. Ведь в ее обязанность вменялось каждое утро, перед занятиями, проводить санитарный осмотр октябрят, обращая особое внимание на чистоту рук и ногтей, и другие интимные подробности. Иногда, бывало, прибывший в школу, октябренок не соответствовал, выше перечисленным, требованиям, и тогда, немедленно, он брался на карандаш. Безобразие докладывалось учителю, а он, в свою очередь, принимал меры. И если, на перемене, не удавалось проучить эту девочку, навешав ей тумаков, по причине ее физических превосходств, то тогда ее, вынуждено и без пререканий, приходилось уважать и подчиняться ее авторитету. Почему с ней нельзя было просто договориться, я не знаю, наверное, потому, что лично у меня такой необходимости не возникало. А может быть потому, что большие девочки всегда были вредными, а мои уши были чистыми.

А еще, кроме всего прочего, нас, октябрят, загоняли, с какой- то маниакальной настойчивостью, в хоровое пение. Причем полнейшее отсутствие музыкального слуха и голоса не было гарантией освобождения. Всех инвалидов по пению, и меня в том числе, определяли во вторые голоса, ставили где-то с боку грандиозного, многоярусного строения под названием школьный хор и заставляли петь прогрессивные песни. Одна из которых, была про космос. Мы, в соответствующем антураже, одетых на голову картонных ведрах, изображающих скафандры, мелодично, под баян, отсчитывали секунды до старта. Со стороны, казалось, что, непременно, нас, и именно, в эту минуту, должны запустить на орбиту Земли, на смену героических собак: Белки и Стрелки. Наверное, потому что октябрят, на тот момент времени, было в избытке, а собак не хватало.

Но это лирическое отступление, состоящее из сплошь теплых воспоминаний, омрачает очень некрасивый поступок с моей стороны, который висит на душе крупной бусиной, нанизанной на нитку жизни. И хорошо, если, в этом смысле, эти бусы редкие и мелкие, а не шикарное ожерелье.

У каждого человека есть жизненные моменты, за которые ему стыдно. Пытаться забыть о них, и выбросить из головы невозможно. Можно только попытаться раскаяться, рассказав про них…

Итак, в квартире напротив, на одной лестничной площадке, жил мой одноклассник Лешка. Нормальный пацан, с сформировавшимся сильным характером и со своим четким представлением о жизни. Хотя мы и были одноклассниками и соседями, но как-то, не дружили. Так иногда бывает. У нас разные были компании, не потому что я старался учиться хорошо и с интересом, а он не старался, вернее он не учился вообще. В нашей дворовой банде я его не видел, среди компаний одноклассников его тоже не было. Не скажу, что он был нелюдимый, нет. Но после школы он куда-то проваливался с концами, а выяснять чем он занят, мне было не к чему. Наши отношения носили скорее деловой характер, но об этом чуть позже.

На дворе- майский жаркий день. Мы уже, почти все, живем и учимся как завещал Великий Ленин, поем в хоре, и выполняем повинность при проведении октябрятских мероприятий, которые неустанно генерирует какой-то больной ум.

Звонок в дверь. Открываю. Стоит Лешка.

– “ Андрей”, – говорит он, -“ мама сказала, чтобы ты сегодня приходил на мой день рождения”.

Выяснять, почему мама, а не сам именинник приглашает- такое и в голову не пришло. Сказано- сделано. Не особо раздумывая, взял книжку и пошел, с подарками все было просто. Ну, а у его мамы, я сейчас думаю, был, наверное, простой житейский расчет, да и бог с ним.

И тут я вспомнил, что как раз на сегодня и намечалось очередное октябрятское мероприятие, за которое, в этот раз, отвечал, непосредственно, я. А заключалось оно в следующем: по согласованию с учителем, четыре члена “звездочки” приходят домой к пятому- нерадивому, с целью проведения проверки его бытовых условий и организации рабочего места. Делает ли он, в конце концов, уроки или шляется на улице. Обязательное условие- это внезапность и неожиданность. И этот визит, как вы уже догадались, должен состояться, конечно, именно к Лешке. Изменить что-либо, в данном случае, было не в моих силах.

И с убеждением, что ситуация должна разрешиться как-то сама собой, и что какие-то мероприятия- это не повод пропускать праздник, я постучался в соседнюю дверь.

Придя к Лешке, мы сразу углубились в изучение состава вкусного, нежного торта с разноцветными розочками и в дегустацию шипучего лимонада “Буратино” и грушевого ситро “Дюшес”.

Звонок в дверь прервал, так замечательно начатое, пиршество, и я понял, что попал как кур во щи, не успев даже предупредить именинника о надвигающемся подарке. Я ринулся к двери, соврав, что это, наверное, мама пришла за мной.

Оправдались мои худшие опасения. Пришли действительно за мной, но не мама. На пороге стояли эти самые, три члена “звездочки”, с красными повязками на рукавах. Оказалось, что разыскивания меня, для проведения важного мероприятия проверки, они вычислили меня в стане врага. И что теперь свое предательство, по их глубокому убеждению, я могу искупить только решительными действиями. Мои робкие попытки, как-то повлиять на ситуацию, рассказав, что лично мной все уже проверено, что все хорошо, и мы учим уроки, не имели никакого успеха. Тем более, что сопротивляться “той” девочке- санитарке было невозможно.