Привидения
Шрифт:
Стейндоур Хинрикссон из Дальхуса (Дома в Долине), ехавший мимо развалин старой хижины зимой 1902/03 года, был, «если уж совсем честно», немного навеселе. При блеске месяца он увидел, как «какой-то обормот» почти круглой формы сидит на скале возле стены хижины и таращит глаза при луне. Стейндоур пришпорил коня, свернул с пути и домчался до дому без оглядки. «Что правда, то правда: страху натерпелся». Когда он добрался домой, его бельё можно было выжимать.
Ещё рассказывают, что Ауртни Бриньоульвссон, внук Грима (или Гримульва) Бессасона, пастора из Эйди, ехал через Тунгудаль с караваном вьючных лошадей и добрался до хижины. Начинало темнеть, поднялся буран с мокрым снегом, так что ему ничего не оставалось, как заночевать там. Он снял с коней поклажу, стреножил их и пустил пастись близ ущелья, а сам вошёл внутрь, поел и улёгся на покой. Но едва он начал засыпать, как ему почудилось, что из ущелья поднимается человек: малорослый, но крепко сложённый. Он был весь красно-коричневого цвета, даже руки и лицо. Ауртни будто бы
«Ответь же больше, чем „Ну!“ и „Не!“» — отозвалось эхо в ущелье, словно призрак передразнивал его. Ауртни был уверен, что эту непогоду наслал призрак. Но он не добился от него никакого ответа, только «Не!» и «Ну!». Ауртни ещё немного помешкал, потом навьючил лошадей, вывел из ущелья и поехал к себе домой в Долину, а там рассказал, что с ним произошло.
Этот самый Ауртни упоминается в «Истории о Дисе»; тогда он жил в Хлидаренди, на недавно отстроенном хуторе, который он воздвиг на Лаунгхейди в Хроарстунге; теперь он называется Ауртнатайтюр (Сеновал Ауртни). Сестру Ауртни звали Оддни; она долгое время жила в разных местах в округе Фльоутсдаль. Она была матерью столяра Йоханна Хатльгримссона, и я слышал, как Йоханн и его двоюродные братья и сёстры вспоминают это происшествие; только вису никто из них не помнил.
Ответ призрака
(Sigf'us Sigf'usson, 1982)
Есть много рассказов о том, как людям слышались голоса в заброшенных домах, и им казалось, что там отвечают на их приветствия. А иногда их действительно окликали. Несколько лет назад хутор Мидхус (Средние жилища) на возвышенности Эйдатингхау стоял в запустении, но люди время от времени наведывались туда. Анна Кр. Сигфусдоттир хранила там некоторые вещи. Однажды летом она приехала на хутор днём проверить, цело ли её имущество. Ей почудилось, что из дома её кто-то зовёт по имени. А там никого не было.
Когда Хатлырим из Сандфетля поругался с Херманном из Фьорда из-за китового промысла, как о том сказано в «Колдовской книге» в разделе о поэтах-ведунах [73] , Хатльгрим с женой решили не оставаться на ночь во Фьорде и отправились на пустошь Мьоуафьярдархейди. Они добрались до хутора Туридарстадир в Долинах и решили заночевать, так как думали, что там кто-то ещё живёт. Но хуторяне недавно переехали на новое место, и дом стоял пустой.
Хатльгрим слыл человеком не робкого десятка, к тому же многие считали его ведуном. Он подошёл к окошку бадстовы и сказал: «Бог в помощь!» Из дома ему послышался в ответ зычный голос: «Здесь Бога нет!» Он подумал, что странно отвечать так незнакомцу, и решил, что это кто-то из домочадцев подшучивает над ним. Он спешился. А Ингибьёрг, которая ехала с ним, осталась сидеть на коне. Хатльгрим входит в дом и пробирается ощупью в бадстову. Но там — ни души. Он обшарил весь дом, но никого не обнаружил. А когда он вышел, Ингибьёрг стало дурно. Он пошёл к ручью набрать ей воды, но, когда зачерпывал воду, почувствовал, будто кто-то коснулся его уха. «Отвали!» — сказал он и как ни в чём не бывало принёс жене воды, велел сойти с коня и сказал, что, хотя хозяев дома нет, они вполне могут заночевать на хуторе. Но она наотрез отказалась; они доехали до дому в ночной темноте и там рассказали о том, что с ними произошло. Некоторые решили, что это, должно быть, Херманн послал им туда призрака, но большинство посчитало, что это фюльгья того хутора: её там замечали многие.
73
В исландской народной традиции — kraftask'ald, 'akvaedask'ald — поэт, стихи которого обладают магическим воздействием на того, к кому они обращены; иногда стихи могли производить магическое действие помимо воли самого стихотворца. (Таким поэтом считали, например, упоминающегося в нашей книге Хьяульмара из Боулы, хулительные стихи которого о различных людях действительно оборачивались для тех ущербом, а также Хатльгрима Пьетюрссона.)
Призрак с Межевого болота
(Bjarni Hardarson, 2001)
На
В XIX веке возле Межевого болота стояли овчарни, но потом их забросили из-за того, что там не было покоя от привидений или каких-то скрытых жителей.
Привидения в Квитаурнесе
(Bjarni Hardarson, 2001)
Горное убежище Туристического общества Исландии возле реки Тьярнау (неподалёку от мыса Квитаурнес) было построено летом 1929 года. Сразу после завершения строительства стали поговаривать, что в хижине нечисто, но что именно там творится, никто не мог объяснить. Один из тех, кто участвовал в этой стройке, Гвюдмунд Йоунссон (впоследствии бонд на хуторе Кьярансстадир), рассказал автору этих строк, что при кладке стены они использовали несколько камней из старых развалин к востоку от хижины. Когда они стали покрывать стены дёрном, то на этих камнях дёрн не держался. Теперь этого уже не заметно.
Когда в хижине впервые появились привидения — неизвестно, но истории о них стали слагать уже в первые десять лет с тех пор, как там начали останавливаться путники. Там ночевали крестьяне из Бискупстунгара, искавшие в горах овец. Среди них был Альберт Гуннлёйгссон (сам он был родом с севера, из Фльоута, работал на ферме в Гигьярхоуле, там же и женился на хозяйке, Катрин Кетильсдоттир, и потом они поселились в Рейкьявике).
Однажды осенью люди, приехавшие собирать своих овец на хейди, устроились в хижине на ночлег и постелили себе на полу. Альберт попросил своего соседа не будить его, если он будет спать беспокойно. После этого он заснул и сразу же начал стонать и метаться. Сосед помнил его просьбу и не тревожил его, но другой человек, который спал рядом, тихонько подошёл к Альберту и стал его тормошить, пока он не проснулся. Тот был очень недоволен, что его разбудили: ему, оказывается, явилась женщина и он решил как следует рассмотреть её и разузнать, кто она. Она была, как ему показалось, однорукая. Видел ли Альберт эту женщину когда-нибудь ещё, мы не знаем.
Однажды, где-то в середине XX века, в этом доме ночевали те, кто искал овец, оставшихся в горах и не вернувшихся с пастбищ вместе со всеми. Они вдруг услышали, будто мимо дома проносится табун, громко стуча копытами, а за ним с лаем мчатся собаки. Через несколько мгновений всё смолкло. Приехавшие испугались, что это их собственные лошади убежали из конюшни. Но когда люди вышли проверить, что и как, вокруг дома не обнаружилось никаких следов, а все лошади были на месте.
В другой раз, примерно в эти же годы, когда там вновь ночевали люди, искавшие отбившихся овец, под вечер привидений стало особенно много. Среди этих людей был Эйнар с хутора Браттхольт, и он сначала смеялся над тем, что мерещилось другим. Затем он полез на чердак за матрасом, но тут же скатился вниз, точно его столкнули. При этом он немного ушибся.
Весной в те же времена там останавливались охотники, которые искали лисьи норы. Это были братья Стейнар и Эйрик Томассон из Хетлюдаля. Они проснулись на исходе ночи оттого, что им показалось, будто в дом вошли люди. Они слышали, как те гремят посудой в кухне, а потом устраиваются на ночлег в восточной комнате. Сами они были в западной комнате и порадовались предупредительности новых постояльцев, которые не стали к ним заглядывать. Братья подумали, что если уж их разбудили, то лучше сразу встать и пораньше приняться за дела, — и тут шум смолк. Они решили вознаградить своих новых соседей за вежливость и также не заглядывать в их комнату. Но они удивились, заметив, что в кухне всё осталось как накануне, будто там никто ничего не трогал. В конце концов они открыли дверь восточной комнаты — там никого не было. Вокруг дома тоже не оказалось никаких признаков того, чтобы там кто-нибудь проходил или проезжал.