Прививка от бешенства

Андреева Валентина Алексеевна

Как бы в подтверждение моих слов незнакомец медленно проплыл вверх на строительной люльке. Его лицо выражало скучную сосредоточенность.

– Ну, мне надо идти, – засуетилась Анна. – Женька заждался.

– Да, тебе же еще добираться… На всякий случай адрес и номер домашнего телефона оставь, мало ли что, – засуетилась Наташка, время от времени бросая косые взгляды на окно. – Иринины телефоны тоже в память занеси.

– Я почти напротив живу – видите, вон тот дом, в нем отделение сбербанка. Сейчас все вам запишу, только, право слово, не стоит беспокоиться.

– Стоит, – тихо сказала я, успев предпринять безуспешные попытки прозвониться по списку мобильных номеров, с которых Анне были сделаны сообщения. – Именно потому, что все они действительно заблокированы. Боюсь, принудительно сменили хозяина на какую-нибудь помойку.

– Украдены, что ли? – недоверчиво спросила подруга.

– Украдены. С целью сделать одно-единственное сообщение, после чего кануть в вечность.

Я старалась не смотреть на Анну – боялась приливной волны испуга. Она нашла отражение в ее голосе:

– Но кому это надо? И главное, зачем? Ладно, мне надо бежать. А знаете, с вами я прямо воспряла духом. Завтра передам Вениамину требуемую сумму, и скоро улетим с Женькой в Амстердам.

С высоты тринадцатого этажа из открытого окна лестничной клетки мы с Наташкой наблюдали отъезд ветеринарши. С помощью старого цейсовского бинокля моего отца. Оглядываясь по сторонам, она никак не могла открыть машину. В конце концов ей это удалось. И только потому, что она уже была открыта. Или не закрывалась Анной вообще. Женщина легкомысленно пожала плечами, весело помахала нам на прощание рукой и укатила. Следом от нашего дома отъехало несколько машин – реанимационная, темно-зеленая «девятка» и темно-серый «Мерседес».

На следующий день сбрендил мой мобильник. Днем, в начале первого, прозвучала мелодия старинного французского менуэта, возвестившая о полученном сообщении. Муж отсыпался после дежурства, и я, торопясь из кухни в спальню, автоматически подумала, что следует уменьшить громкость вещания. Почему-то не пришло в голову более умное решение – не бросать телефон где попало. В частности, на кровати, под боком у только что заснувшего мужа. Моя расхлябанность принесла ядовитые плоды: Димка проснулся, и пока я вела раскопки под легким одеялом, срывал на мне злость за категорически не нравившуюся ему «старую песню о главном». Мое счастье, что муж боится щекотки и что мобильник отыскался сравнительно быстро. До сих пор помню этот радостный момент. Спрашивается: чему, идиотка, радовалась?

Уверенная в рекламе новой услуги, в отместку обругала МТС, справедливо рассудив, что сама свое уже получила. Чем в этот момент была занята моя интуиция – не понятно. Такое впечатление, что, проснувшись утром, я забыла ее разбудить. И старый французский менуэт ей по барабану. Сообщение отличалось извращенным вкусом отправителя к садистскому стилю: «Ты виновата в том, что вмешалась и лишила меня возможности продлить удовольствие. Тебе будет трудно жить с чувством вины. Я помогу…»

Пожалуй, первой моей реакцией была полная растерянность. Я даже сменила мелодию на сообщениях на легкомысленное треньканье. Но растерянность быстро трансформировалась в испуг, окончательно лишивший меня способности соображать, хоть я и стояла. Нет, Феркрюзену не стоило быть столь категоричным в своих выводах. К сожалению, у меня не было под рукой панциря, в который можно втянуть голову вместе со всеми конечностями, поэтому я постаралась избавиться от источника страха наипростейшим способом – сунула мобильник в мусорный пакет, для надежности прикрыла сверху случайно подвернувшейся под руку пачкой лаврового листа и тщательно вымыла руки. Но обрести душевное равновесие не удалось. А муж крепко спал, да и кто знает, как среагировал бы он на мою просьбу о помощи. Причем в ближайшую секунду после насильственного пробуждения.

Я вдруг отчетливо увидела каждый предмет окружающей меня обстановки. Исключая Димку – была обижена на него за то, что не чувствует моего жуткого состояния. Подсознательно. А ведь столько лет вместе… Залетный ветерок, пользуясь возможностью, парусом надувал легкие занавески, лепестки крупных ромашек в вазе на туалетном столике кокетливо вздрагивали в притворном возмущении. Надо же, как они подходят к обоям! Не может быть, чтобы все здесь осталось, а меня уже не было. И эти фотографии, и картины на стенах, и часы… И мой муж, наконец! Волосы на голове ощутимо зашевелились, пересчитывая друг друга. Настенные часы отсчитывали минуты моей жизни…

Я попятилась к выходу, осторожно прикрыла за собой дверь и на ватных ногах отправилась к Наташке.

– О, Ириша! Денька, сидеть! Ирка, ты что, не чувствуешь, что она на тебе мой подарок рвет? Лапу из кармана вытащи! Сидеть, говорю, бестолочь! Ну, блин! Ирка, да не к тебе же обращаюсь! Ты можешь стоять. Сейчас я эту бестолковку в комнату закрою, поговорить спокойно не даст.

Наташка потянула упирающуюся всеми четырьмя лапами собаку в комнату, уговаривая ее быть хорошей девочкой.

– А я хотела идти к тебе, – доложила подруга, проверив, хорошо ли закрыта дверь. – Даже ключи приготовила, чтобы не будить твоего хирурга-потрошителя. А то как разорется! Ты что, вверх ногами сушилась после душа? Кстати, это не он вопит?

– Нет, – тихо сказала я. – Он спит.

– А во сне орать нельзя? Может, приснилось что-то ужасное, например, я пришла…

Прислушавшись, я не поверила собственным ушам. Действительно, из моей квартиры раздавались возмущенные возгласы. Не следовало оставлять входную дверь нараспашку.

– Пошли, успокоим несчастного. Наверное, с койки неудачно упал.

Действительность оказалась гораздо хуже. В мусорном пакете, помещенном в мусорное же ведро, с крышей из лаврушки надрывно веселился сам с собой мой мобильник. Под нежно любимую мной мелодию вальса из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». В поисках виновника своего очередного силового пробуждения с громкими криками о невозможности жить в таких условиях по кухне носился мой просто любимый муж. В трусах и с твердым намерением найти и обезвредить телефон. Наташка слегка озадачилась, но, сопоставив все происходящее с моим видом, быстро поняла – случилось что-то из ряда вон выходящее.

– Дим, а ты не там живешь. Условия на кухне действительно несколько… Хотя я проживаю в своей почти постоянно. И, заметь, не жалуюсь. Иди, милый, спокойно в спальню и живи там, сколько хочешь.

– Какой я вам обеим милый?! Ирина, я тебя сколько раз предупреждал – после дежурства мне надо выспаться! Вы-спать-ся! Понимаешь?! Уходишь – бери телефон с собой! Твое счастье, что он замолк. Нашел бы, выкинул к чертовой матери из окна! Три раза без передыху вальсировал!

Наташка подошла к открытому окну и с сомнением покачала головой: