Приятные кошмары
Шрифт:
– Чтож, это отличная информация для нас. Теперь будем знать, что сопли смываются водой, – добавил Петери.
– Потом эти тюлени взялись будто бы из ниоткуда, – продолжил сокрушаться исследователь, – И как давай долбиться к нам в забор. Мы, честно говоря, здорово перепугались.
Среди нашей команды пробежал смешок.
– Я жду дальнейших указаний от Корпорации, – ответила я, – И пока мы будем уничтожать тюленей, вам необходимо изучить сопли и дать нам по ним развернутую информацию. Не только то, что они из себя представляют, но и то, каким образом их можно быстрее всего уничтожить.
–Да, конечно, думаю уже сегодня вечером у меня будет
– Соня, – ответила я.
– Отлично. Тогда всю информацию предоставлю вам, Соня.
– Правда к вечеру мы не вернемся. На все уйдет не менее пары дней, а вполне возможно, что и неделя.
– Хорошо, но в любом случае к вашему возвращению мы будем знать о соплях все.
На этом разговор завершился. Делать в лаборатории больше было нечего, и наша группа, успевшая напугать некоторых исследователей внушительного вида оружием, покинула здание. Забравшись в вездеход, мы решили что пора придумать каким образом начать истребление тюленей. Олег в разговоре участвовать не стал. Он остановился у входа на территорию, облюбованную людьми, и с нескрываемым интересом разглядывал на почве следы, оставленные животными. Помимо навыков первоклассного бойца, товарищ также являлся отличным следопытом, и разглядев все, что требовалось, он присоединился к нам.
– Это действительно полуводные животные, и начинать следует с океана, – заявил он, указывая на кромку воды, что блестела под лучами звезды метрах в трехстах отсюда.
Единственное, что объединяло все те планеты, на которых я успела побывать это вода. Всюду она была неизменна и имела один и тот же прозрачно-голубой цвет, в то время как пейзажи разных миров значительно отличались друг от друга. Калмах не был исключением: и тут океан напоминал земной, а его глубокие голубые воды так и манили бы окунуться, не будь он населен смертельно опасными тварями.
– Как думаешь, это будет сложнее чем на F1263? – спросил у меня Олег, когда вездеход направился к кромке воды.
– Надеюсь, нет. Думаю, тюлени водятся только в прибрежных водах и не заплывают на глубину, поэтому мы должны быстро справиться с ними, – ответила, улыбаясь, я, пока еще даже не представляя, какие сюрпризы преподнесет нам планета под названием Калмах.
Черная земля переходила сразу в воду, и несмотря на близость горы на берегу не было ни единого камешка, даже самой малюсенькой гальки. Прибрежные волны неистово бились о землю, и тут она была такой мокрой, что выйдя из вездехода и оказавшись на ней, я едва ли не по щиколотку ушла в эту трясину.
Весь берег оказался испещрен следами ласт и ног тюленей, но лишь немногие из них решились пройти дальше к лесу. Как я поняла, основная часть их жизни проходила в воде, и они не очень-то торопились высовываться на сушу.
На берегу, чуть поодаль от того места, где мы остановились, под теплыми лучами звезды грели свои животы несколько тюленей. Животные как следует извалялись в грязи, но как ни странно, на наше появление не обратили никакого внимания, продолжая мирно отдыхать и лишь изредка похлопывать хвостом по воде.
– Интересно, когда у нас будет отпуск? – пошутил Коннор, глядя на чудесную картину отдыхающих на берегу тюленей.
– У таких как мы не бывает отпусков, – ответил ему Петери, который, кажется, был недоволен отсутствием перерыва в работе.
Нас с Олегом наличие отпуска вовсе не волновало: настолько мы увлеклись работой и космосом. Вот и сейчас, когда коллеги не на шутку разошлись, обсуждая то, что Корпорация нарушает трудовое законодательство, Олег попытался привлечь к себе внимание. Вытянув руки над головой, он громогласно заорал, да так, что его, пожалуй, было слышно на самой вершине горы. Тюлени лениво повернули головы в сторону источника этого ужасного звука, а после так и остались на своих местах.
– Нетипичное поведение для хищников, – заключил товарищ, с чем я не могла не согласиться.
Теперь нам выдался шанс опробовать оружие на новых созданиях. Встав рядом друг с другом, мы одновременно пустили снаряды в сторону тюленей. Я использовала свои ядовитые пули. Они, как уже было сказано, обладали безотказным действием, правда смерть от них наступала не сразу и была достаточно мучительной. Сначала, когда токсин только-только попадал в кровь, животных парализовало. Затем, спустя четверть минуты начинались чудовищные судороги, которыми тело сводило так, что нередко ломались кости, и все это сопровождалось истошными криками умирающего. Вот и сейчас мы могли наблюдать одну из таких картин. Пока остальные животные лежали недвижимо, а их души уже покинули тела, тюлень, в которого попала я неистово бился в конвульсиях, оглашая местность душераздирающими криками. Агония длилась около минуты, а затем все стихло.
– Никогда не понимал, почему тебе нравится это безобразие, – добавил Коннор.
– Оно мне вовсе не нравится. Но из этого ружья, – и я подняла его чуть повыше, – Никогда не приходится стрелять больше одного раза, попади я хоть в мизинец ноги.
Каждый раз, встречаясь с новым хищником мы должны были как можно лучше знать, что, собственно говоря, перед нами. С этой целью Петери проводил вскрытие, и если у забора мы не успели сделать это, желая как можно быстрее доставить сопли в лабораторию, то теперь было самое время. Пляж опустел, и заперев двери вездехода мы отправились к трупам. Надо сказать, что у моего оружия был и недостаток: после воздействия яда вскрытие не проводилось, но меня это ничуть не волновало, ведь всегда были и другие хищники, убитые более “гуманными” способами.
Вытащив из рюкзака нож, Петери с проворством мясника вспорол брюхо одного из тюленей, после чего приступил к внимательному изучению внутренностей. Мы стояли прямо над ним, ожидая подробностей сего варварского действия.
– Водой не дышат, – начал коллега, копошась руками среди органов, – Значит нам не придется заплывать глубоко в море. Это самец, и пока о способе размножения сказать ничего не могу.
– А желудок, что в нем? – заторопился Коннор.
Это было самым важным, что требовалось выяснить, так как по содержимому желудка мы точно могли узнать чем питается животное. Закрутив ножом внутри тела, Петери с трудом вытащил из туши здоровый мешок, плотно набитый последним обедом. Бросив находку на землю, он вспорол орган и к нашим ногам тотчас потекла знакомая бледно-розовая вязкая жидкость.
– Судя по всему, они питаются соплями, – заключил Петери.
– Погодите, это как так? – удивился Олег, оборачиваясь и глядя на лес, который отсюда казался не менее исполинским, а с верхушек разноцветные лепестки так и колыхались в такт легкому ветру.
– Легко и просто. В желудке помимо соплей больше ничего нет.
– Значит, это не хищники?
– По одному экземпляру я точно сказать не могу, но скорее всего нет, не хищники.
– Зачем им тогда лаборатория?
– Думаю, они чуют те сопли, что расположены на ней и телескопе.