Прийти, увидеть, покорить
Шрифт:
— В сравнении с моим противником, в спине которого я заметил знакомый мне ножик, так очень даже хорошо. Спасибо, что так вовремя пришла на помощь. И вроде бы надо тебя отругать, за то, что ослушалась, но не стану. Теперь я твой должник.
Вместо того, чтобы улыбнуться моей шутке, Ника окинула меня обеспокоенным взглядом.
— Все так плохо, раз сравниваешь себя с трупом? Мне стоит позвать вашего лекаря?
Я не хотел, чтобы девушка, ни уходила кого-либо звать, ни даже спускала мою голову со своих колен. Уже одна ее близость была для меня лучшим лекарством. Поэтому я и постарался ее тут же заверить, что все хорошо.
— Нет-нет. Все нормально.
В этот момент полог шатра открылся и вовнутрь зашел Ману с подносом полным еды.
– Госпожа, я принес ваш ужин. Я знаю, вы опять скажете, что не голодны, но вам надо поесть. Иначе, кто нас
Все то время, пока хейджада, не замолкая, сервировал стол, девушка продолжала удерживать мою голову у себя на коленях. При этом она еще и запустила в мои волосы свои пальчики, которыми нежно массировала мне затылок. От этой незамысловатой ласки, хотелось зажмуриться от удовольствия. Вот только все закончилось, когда евнух повернулся.
— О-о-о, господин, вы очнулись? Да возрадуются небеса. Будут ли какие-то распоряжения?
На несколько мгновений задумавшись, я тут же отдал приказ.
— Сооруди мне ложе, на котором я мог бы расположиться в полулежащем положении. После чего вызови Аджита. Хочу узнать, что произошло в горах, сколько человек выжило и куда мы направляемся.
Почувствовав, как Ника напряглась, а ее пальчики, секунду назад поглаживающие мой затылок, замерли, я перевел удивленный взгляд на девушку.
— Что-то не так?
— Ты мог бы и у меня все это спросить.
— У тебя?
Мне не хотелось обижать Нику. Она действительно молодец. Но времени на игры у меня не было. Сейчас мне нужны были голые факты без налёта женских эмоций или предположений. Вот только я не уверен, что получу все это нее.
— Да. После боя с зикалурским отрядом, именно я взяла на себя командование твоими выжившими людьми.
О последнем я уже и сам догадался. Но одно дело догадываться, а другое знать наверняка. Мне понадобилось всего несколько мгновений, чтобы принять решение.
— Рассказывай.
Прикрыв глаза, я приготовился слушать. А ведь это была не уступка с моей стороны. Мне самому хотелось узнать, как Ника справилась с ситуацией, какие отдавала распоряжения и какие выводы сделала. С Аджидом же смогу поговорить чуть позже. Ведь мне, помимо всего остального, также было интересно узнать, как мои люди восприняли действия девушки и почему они отдали командование в ее руки.
То, что я услышал от Ники, меня не порадовало. От Зикалурской стороны чего-то такого и следовало ожидать. Все же им в руки попало мощнейшее средство давления на соседей. Любой бы правитель воспользовался тем, что ему дает появление богов на их территории, чтобы расширить свои земли. Именно поэтому я и отправился инспектировать границу и крепости, чтобы проверить их на боеготовность. Вот только не думал, что власть в Зикалуре захватят жрецы и что действовать они начнут столь быстро и агрессивно. Но на то они и приспешники Мэндэ. Пуджари* (храмовые служители) этого бога, всегда, насколько я знаю историю, требовали только полного подчинения своим правилам и возмущались потере влияния на своих последователей, которых с каждым поколением становилось все меньше. Ведь жестокие боги, ничего кроме наказания, если не выполнять их наставления, не обещали. В случае же послушания, приверженцы Мэндэ могли, разве что, рассчитывать на очищение кармы и при следующем перерождении у них появлялась возможность родиться в семье принадлежащей к более высокой варне. Но многим этого было мало. Жить-то, а не только выживать, хотелось и сейчас. Вот и возвращался народ к вере своих предков, отказываясь поклоняться своим «спасителям».
То, как действовала Ника и какие отдавала распоряжения, мне понравилось. Будь она мужчиной, и я бы предсказал ей хорошую карьеру в военной иерархии. Но, она — девушка и несмотря на всю мою благодарность ей, должна понимать, в нашем мире место женщины в тени мужа, у домашнего очага. Ее главное предназначение — это смотреть за домом и воспитывать детей, а не махать мечами.
И мне кажется, пусть Ника еще окончательно не приняла устои нашей жизни, но она уже начала их понимать. А это первый шаг к тому, чтобы изменить свои взгляды. Девушка, почти сразу правильно восприняла необходимость ношения накидки и сокрытия от посторонних своего лица. После же встречи со жрецом и нашего с ней разговора, молодая женщина стала как-то мягче и спокойнее. Мне нравились наши совместные приемы пищи, во время которых, строптивица, больше не возмущалась просьбе расставить блюда на столе и подать что-то. Правда, неожиданно для себя понял, что мне нравилось не только когда она ухаживала за мной во время приема пищи, но и самому сделать ей что-то приятное. Налит ей чафу или любой другой напиток, который она попросит, и при этом отметить, как девушка задерживает руку на несколько мгновений дольше, чем это необходимо, забирая у меня пиалу, и благодарно улыбается в ответ. Эти легкие прикосновения, как во время завтраков и ужинов, так и во время тренировок, будоражили меня сильнее самого откровенного танца. И вот, все эти достижения, из-за встречи с зикалурцами, остались позади. Ника уверенно скачет верхом, как и любой другой мужчина-воин, с открытым лицом и оружием на поясе. Она счастлива оттого, что вернулась в родную стихию. Вот только меня это не радует. И не только это, но и факт того, что я не смог обеспечить ей безопасность и то, что девушке пришлось не только вспомнить свои навыки, но и воспользоваться ими, чтобы спасти меня и моих людей. Последнее особенно сильно угнетало. Я злился на себя и на свою беспомощность. Но при этом ничего уже поделать не мог.
Ну что же, время отдыха закончилось, пора возвращаться к своим обязанностям и первым делом узнать причину, почему мы направляемся в Джарвагельман, а так же разобраться с пленными.
Закончив свой отчет, а именно так прозвучал рассказ девушки, четко, кратко, без включения эмоций, молодая женщина замерла в ожидании моих выводов и оценок. А выводы заставляли задуматься, о неслучайности встречи со жрецом. Так же теперь стало понятно его настойчивое желание отправиться с нами в крепость. Ничего. Я его еще найду, и мы поговорим и про душу, и про карму, и о том, кто, чем должен заниматься.
Неожиданностью для меня оказалась идея того, чтобы пленных до допроса стоит держать отдельно друг от друга. Обычно их всех сгоняли в одно место, связывая или попарно или в одну вереницу, а уже после, по одному, приводили для разговора. О том, что они еще до допроса могут договориться, что именно рассказывать, а что нет, как-то никто не думал. Ведь охранять захваченных людей проще, когда они собраны вместе, чем распылять силы по территории. Но опять же, допрос всегда велся так, что мало кто осмеливался врать.
Также я отметил, что на слово пленным Ника не поверила и отослала в захваченную крепость Санджи. Вернувшись, парень подтвердил правдивость данных полученных от зикалурцев.
Еще я отметил тот факт, что наша группа передвигалась скрытыми тропами, обходя любые селения. Это значит, никто не знает, ни куда мы направляемся, ни сколько нас осталось, ни в каком мы состоянии. Сейчас мы бы не смогли противостоять даже небольшому отряду противника. За это я отдельно похвалил девушку, отметив как заалели ее щеки.
То что, Ника воспользовалась моим примером, и вперед выслала одного из воинов, чтобы избегать ненужных встреч, также не осталось для меня незамеченным.
В общем, девочка молодец, делала все правильно. Ну, или почти все. Я ведь до сих пор так и не понял, почему мы направляемся именно в Джарвагельман и зачем было спасать раненного зикалурца. Посмотрев в глаза девушке, именно эти два вопроса и задал. На что, пожав плечами девушка сразу же и ответила.
— Я знаю только двоих, кому ты доверяешь и кто тебе может помочь. Это Камал, но он в Бакуле, а это очень далеко. И твои дядя с тетей живущие в Джарвагельмане. Этот городок гораздо ближе, — первое объяснение было простым и логическим, поэтому я его принял и слегка кивнув головой, приготовился слушать второй ответ. Вот только молодая женщина замявшись, нахмурилась и недовольно поджала губы. Я уже было подумал, что так и не узнаю причину ее поступка, но ошибся. — Знаешь, ты не первый, кто задает мне этот вопрос. Вы не понимаете, почему я его спасла, я же не понимаю, как можно было поступить иначе. Бой был закончен, парень был ранен, он проиграл, но его можно было спасти. Я просто не понимаю, почему я его должна была его бросить умирать или убить. Это же бесчеловечно. И без него, в тот день, погибло много воинов. Да, они пересекли границу чужой территории и должны были знать, что их за это ждет, но ведь они это сделали не по собственному желанию, а по приказу. Вполне возможно, что у них просто не было другого выбора. Знаешь. Те наемники, что сопровождали жреца, сами пошли за ним, ради денег и наживы. По ним было видно, что то, что они делают, им доставляет удовольствие. Чего не скажешь об этих солдатах. Когда я вступила в бой, они даже не сразу меня атаковали. В отличие от приспешников служителя Мэндэ, эти воины не горели желанием сражаться с девушкой. Я бы даже сказала, им это было неприятно.