Приют одинокого слона, или Чешские каникулы
Шрифт:
Теперь уже она говорила торопливо, жарко. Куда только девалась вялая безразличность? Ее глаза лихорадочно блестели, руки механически двигали по стойке стакан.
– Ксан, ну зачем, зачем?
– застонал Вадим, сжав ладонями виски.
– Неужели это стоило того? Неужели нельзя было зубы сцепить, перетерпеть?
– Я... не знаю, - запнулась Оксана и допила остатки коктейля.
– Наверно, можно было. Но... не получилось. Ведь так?
– Наверно, - пожал плечами Вадим.
– Теперь еще наследство это...
Оксана чуть заметно вздрогнула и уставилась
– А где Макс?
– спросила она.
Вадим перевел взгляд и увидел, что за стойкой, кроме них с Оксаной, никого. И когда он только успел уйти? Они даже не заметили, что его нет.
– Ты не знаешь, где тут туалет?
– Вон там, у выхода, - махнул рукой Вадим.
– Пошли, мне тоже надо.
Визг.
Визг, от которого хочется присесть, зажмуриться и крепко зажать уши. Похожий на тупой бурав. На бормашину. На железо по стеклу.
Сначала Вадим никак не мог сообразить, откуда он доносится. И только когда увидел, куда бегут люди, понял.
Лида сидела на кровати, закрыв глаза, сжав кулаки, и продолжала визжать.
– Да замолчи ты!
– появившийся неведомо откуда Миша тряхнул ее за плечи.
С гримасой то ли отвращения, то ли глубокого презрения в комнату заглянул Олег Попов.
– Кто-то хотел меня задушить, - пряча глаза, пробормотала Лида.
– Рассказывайте!
– устало вздохнул Попов.
Вадим не понял, то ли он предложил Лиде рассказать, что произошло, то ли это были насмешка и недоверие: хватит, мол, врать!
– Я уже засыпала, - все так же глядя в пол, заговорила Лида.
– Кто-то вошел. И начал меня душить.
Попов повернулся к портье и что-то спросил у него. Тот отчаянно затряс головой.
– Он никого не видел. То есть мимо него в это крыло никто не проходил.
– Может, он отошел? Ну, хоть ненадолго?
– предположил Вадим.
Выслушав вопрос, портье припомнил, что да, минут пять его на месте все-таки не было. Но это было... да, минут пятнадцать назад. Без десяти одиннадцать он поднялся на второй этаж, потому что пани из десятого номера позвонила и попросила еще одно одеяло. А горничная работает только днем.
– Ну и куда же этот фигов душитель делся?
– мрачно поинтересовался Попов.
– Мимо портье он обратно не проходил. На окнах решетки. Получается, он здесь?
Оксана, Вадим, Макс и Миша посмотрели друг на друга. Попов медленно переводил взгляд с одного на другого.
– Ну?
– наконец спросил он.
– Что?
– наивно распахнул глаза Макс. И икнул.
– Я был в туалете, - пояснил Вадим.
– Услышал... визг. И прибежал.
– Я тоже, - кивнула Оксана.
– Я был наверху, в комнате. Потом спустился и сидел в холле, - Миша нервно сглотнул слюну и облизнул губы.
– А вы?
– Я?
– удивленно переспросил Макс и снова икнул.
– Я курил на крыльце.
– Господи, да как можно столько пить?
– в пустоту спросила Оксана, но пустота ответила голосом Макса:
– В малых дозах можно пить в неограниченном количестве.
– Кретин!
– Хватит!
– рявкнул Попов.
– Я немедленно свяжусь с капитаном. Пусть разбирается, кто из вас кого тут душит. Может быть, у него найдется для каждого из вас по свободной камере.
Капитан появился через полчаса. В его усах застряли крошки крутого яичного желтка. Высокий голос звучал крайне недовольно. Попов переводил - с точно такой же недовольной интонацией.
– Короче, если вы, дамочка, не сочиняете...
– он попытался сделать заключение, но Лида запальчиво его перебила:
– А зачем мне это нужно, по-вашему?
– А я почем знаю? Может, показалось спросонья, а может, хотите к себе внимание привлечь. Или же таким образом отвлечь от себя подозрения.
– Что-о?!
– задохнулась от возмущения Лида.
– Да то-о, - передразнил ее Попов.
– Раз на меня напали, значит, убийца не я и лошадь не моя. Так вот, если вы не сочиняете, значит, это был кто-то из ваших... друзей. Кому вы еще на фиг нужны!
– Как вы разговариваете!
– возмутилась Оксана.
– Ах, какие нежности при нашей бедности!
– выпятил губу Попов.
– А вы на меня жалобу напишите.
Он повернулся к капитану и быстро заговорил по-чешски. Тот согласно закивал, потом сказал по-русски «Спокойной ночи» и ушел.
– Куда это он?
– захлопал глазами Макс.
– За наручниками?
– Домой поехал. Баиньки, - пояснил Попов.
– Чего и вам желаю.
– А как же я?
– вскинулась Лида.
– Да никак. Ложитесь спать. Будем считать, что ничего не было. Не усложняйте себе жизнь. Еще больше. Оно вам надо?
– А если он снова?.. Если он вернется?
– Ну... Вас же теперь двое.
– А если это... была она?
– Лида бесцеремонно ткнула пальцем в Оксану.
– Придушит меня, а потом сделает вид, что так и было.
– Chvilku 18!
– он повернулся к портье и что-то сказал ему. Портье вышел и тут же вернулся с ключом.
– А теперь ваш ключик, пожалуйста.
– Зачем?
– удивилась Оксана.
– Давайте, давайте. Вот, все видели?
– Попов продемонстрировал оба ключа всем находящимся в номере.
– Сейчас я девушек закрою с той стороны и оба ключа заберу с собой. Если вас, мадам, - поклон в сторону Лиды, - завтра найдут без признаков жизни, то всем сразу станет ясно. Либо вас лишила жизни ваша прелестная соседка, либо... Либо это был я. Потому что вы меня достали!
– рявкнул он.
Оксана стояла и смотрела, как один за другим мужчины выходят из комнаты («Спокойной ночи!» - шепнул Вадим). Щелкнул замок, повернулся в нем ключ. Она повернулась и посмотрела на Лиду. Та сидела в постели, натянув одеяло до подбородка.
Ничего себе! Прическа, макияж - если, конечно, это безобразие можно назвать макияжем. Да и пижама - Оксана успела заметить - очень даже ничего, голубая, шелковая. Не из дешевых. Когда она уходила в бар, Лида как раз укладывалась в постель - с хвостиком и в дурацкой трикотажной ночнушке. Интересно, она что, ждала кого-то? Пока ее нет?