Приз для принцев
Шрифт:
«Пятнадцать тысяч долларов, — пробормотал он про себя — прикидывать свои возможности он был способен только в долларах. — Силы небесные! Это грабеж!»
Но он заплатил… чтобы удержать Алину от принятия предложения, которое никогда не было бы сделано, — жить в доме, который не существовал.
Четырьмя днями позже — они ждали, когда месье Дюро отбудет в Париж, — Стеттон пригласил Алину и Виви посмотреть их новый дом.
Это было трехэтажное здание из унылого гранита, пожалуй, даже импозантное и расположенное в самом престижном
Алина была в совершенном восторге и, рассыпаясь в благодарностях, посылала красноречивые взгляды Стеттону, у которого из головы не шли семьдесят пять тысяч франков.
— Эти комнаты как раз для вас и Виви. — Он огляделся, они находились у спален на втором этаже. — А я займу одну из тех, что позади. Она невелика, но это не важно.
Алина посмотрела на него с неподдельным изумлением.
— Но это невозможно! — вскричала она. — Ведь не собираетесь же вы жить вместе с нами?
Теперь пришла очередь изумиться Стеттону:
— Не жить вместе с вами? А где же я тогда должен жить?
— Полагаю, в отеле.
Они начали обсуждать этот вопрос, при этом Стеттон говорил с такой прямотой, что Алина была вынуждена выслать Виви из комнаты. Он был упрям, она настойчива. В конце концов она объявила, что ей придется отказаться от всего.
— Что ж, ладно, — мрачно сказал Стеттон. — Хотя это не лучший аргумент. Я буду жить в отеле.
Нахмурясь, он подошел к окну и, повернувшись к ней спиной, выглянул на Аллею.
Алина, улыбаясь, приблизилась к нему.
— Вы не должны сердиться на меня, — понизив голос, мягко сказала она. Потом обвила руками его шею и поцеловала в макушку.
Повернувшись, Стеттон стиснул ее в объятиях и крепко прижал к себе.
— Вы не хотите, чтобы за вами присматривали?
— Вы же знаете, что хочу, — прошептала Алина.
— Знайте, я схожу с ума при одном взгляде на вас, — задыхаясь, проговорил Стеттон, — а уж если касаюсь… как сейчас.
— Знаю… А разве я — нет? — Алина осторожно высвободилась. — Ну вот… я слишком откровенна с вами.
— Откровенны?! — вскричал Стеттон. — Скажите мне, что любите меня!
Сзади послышался шум; вернулась Виви.
— Ну что ж… пожалуй… немного, — прошептала Алина. И, отойдя от него, отправилась вместе с Виви осматривать спальни.
— Виви… всегда Виви! — пробормотал Стеттон.
Три дня спустя Алина и Виви переселились в дом месье Дюро. Стеттон снимал номер в отеле «Уолдерин».
Что касается расходов по домашнему хозяйству на Аллее, то этот вопрос он уладил самым деловым, так он сказал, образом.
— Я позаботился о лимузине и открытом экипаже, при этом я сам буду оплачивать и шофера, и извозчика.
Другие слуги будут получать шестьсот франков в месяц.
Стол — полторы тысячи франков, у вас будут хорошие обеды; платья — тысяча; ну и на мелочи, на
Алина поблагодарила его поцелуем, но, когда он ушел, презрительно рассмеялась. А потом, подумав, сказала:
— Впрочем, подозреваю, что я к нему несправедлива. Просто это — американская манера, весьма, впрочем, отвратительная!
Она была одна в библиотеке — тихой, со вкусом обставленной комнате со стеллажами из черного дерева, ценнейшими, в темных тонах, коврами и картинами восемнадцатого века.
— В конце концов, — сказала она себе, — у меня есть комната, я могу передохнуть… и начать действовать.
Она перешла в столовую и остановилась на пороге, оглядывая ее, как генерал оглядывает поле битвы. Предвкушающая триумф улыбка появилась на ее губах, когда она вышла в приемную и начала подниматься в верхние комнаты.
Алина не последовала совету Стеттона. Виви была отдана лишь изолированная от других маленькая комната в задней части дома, весь второй этаж она заняла сама. Небольшая перестановка мебели, и в результате получились спальня, гардероб и приемная-будуар. Впрочем, Виви была довольна; после столь долгого пребывания в женском монастыре, сказала она, даже эта небольшая комната кажется ей огромной.
На второй день своего пребывания в новом доме Алина и Виви после полудня отправились на прогулку в открытом экипаже. Никогда еще мадемуазель Солини так тщательно не продумывала свой туалет, как на этот раз, хотя, надо признать, она не слишком в этом нуждалась.
Ее появление на Аллее произвело сенсацию, что укрепило надежды Алины на будущий триумф. Все смотрели на нее, каждый спрашивал: «Кто это?» Виви не могла бы служить лучшим фоном, даже если и не была выбрана для этой цели.
Но один экипаж, как Алина ни оглядывалась — экипаж принца Маризи, — так и не появился. И она приказала извозчику ехать домой задолго до того, как начало смеркаться.
Они встретили Стеттона, который в одиночестве катался на своем автомобиле, и генерала Нирзанна, который сидел рядом с крупной, надменного вида женщиной с огромными серьгами и бородавкой на носу.
Алина слегка наклонила голову в ответ на приветствие генерала и приветливо улыбнулась Стеттону.
Вечером явился генерал Нирзанн. Когда вошедший слуга подал его визитную карточку, Алина повернулась к Виви и сказала:
— Помните, Виви, комнату не покидать.
Таким образом, генерал был лишен возможности продвинуться в своих собственных поползновениях. Ему пришлось обсуждать планы атаки Алины на местное общество. Но и Алина не слишком удовлетворила беседа с ним: генерал был осторожен, и всякий раз, когда она касалась главной темы или задавала наводящие вопросы, он улыбался понимающей улыбкой, которая, казалось, говорила: «Не так быстро, мадемуазель, не так быстро».