Приз для принцев
Шрифт:
— Ты собираешься выйти за него замуж? — медленно повторила она.
— Да. Тебя это удивляет? Что случилось, детка?
Лицо Виви побледнело, кажется, она вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— Я очень рада, Алина, — сказала она. — Ты его любишь?
— Да, — ответила женщина со своей непостижимой улыбкой. — Но помни, ты никому не должна говорить об этом.
— Не скажу, я обещаю. — Лицо Виви все еще было бледным, и казалось, ей стоит больших усилий владеть своим голосом.
В этот момент вошел слуга и объявил, что посыльный от Мореля желает видеть мадемуазель Солини. Посыльный был сразу же принят, и они с Алиной стали деловито обсуждать образцы платьев, костюмов, плащей и дамского белья.
Виви сначала воздерживалась от участия в приятном занятии, но вскоре, сдавшись, присоединилась к Алине и занялась этим делом с таким же страстным воодушевлением.
Тем временем Стеттон, навестив Мореля и сделав еще два-три собственных дела, прогуливался по солнечной стороне главной улицы Маризи, которая уходила на север от Уолдерин-Плейс.
На одной стороне улицы располагался парк, на другой — длинная череда роскошных зданий, самым внушительным из которых был белый мраморный дворец принца Маризи. В этот ранний час улица была почти пустынна.
— Тьфу, пропасть! — сказал сам себе Стеттон, продолжая прогулку. — Эта маленькая Виви пока что не выглядит несчастной, но к тому идет. С ней что-то нужно делать. Будет чудесно, если Науманн окажется в городе.
По пути обратно в отель он зашел в немецкую дипломатическую миссию и осведомился о Фредерике Науманне.
Ему было сказано, что его друга нет в городе, и он возобновил прогулку по Аллее. Впрочем, теперь он подгонял время в ожидании момента, когда снова сможет увидеть Алину.
Примерно через час он оказался в ее апартаментах.
Утренние покупки совершенно преобразили и Алину, и Виви — настолько, что его охватила острая радость и гордость от того, что она приняла именно его поддержку и деньги. Он приблизился, желая взять за руку эту удивительную, прекрасную женщину.
Ему хотелось, чтобы все ее видели, ему хотелось, чтобы люди знали, что она принадлежит ему. И более всего он хотел ее, хотя в присутствии Алины всегда испытывал странное чувство робости.
Инстинкт пытался подсказать ему, что рассудок для того и дан человеку, чтобы при виде Алины Солини он мог остеречь хозяина: ты имеешь дело с опаснейшей женщиной, у нее лицо ангела и сердце демона. Берегись!
Стеттон подошел к ней со словами:
— Теперь вы просто неотразимы.
— Это самое меньшее, что я могла сделать для вас.
— И Виви тоже! — сказал Стеттон. — Мадемуазель, позвольте сказать вам, что вы очаровательны.
Не говоря ни слова, Виви поклонилась, молча отошла в дальний конец комнаты и там села.
Стеттон бросил на нее быстрый взгляд и сказал Алине:
— Я хотел бы поговорить с вами.
Она улыбнулась, внимательно глядя на него.
— Да, — согласилась она, — нам необходимо прийти к взаимопониманию.
Она под каким-то предлогом выслала Виви и снова повернулась к Стеттону:
— Ну, месье?
Но, несмотря на принятое утром твердое решение, молодой человек обнаружил, что, оставшись наедине с ней, ничего не в состоянии сказать. Он смущался, казалось с трудом подыскивая слова, и, наконец, начал, заикаясь:
— Видите ли… видите ли…
Алина засмеялась:
— Вы очень неловкий влюбленный, Стеттон!
От этих слов Стеттон застыл и не нашелся, что ответить. И тогда вдруг его прорвало:
— Вы обещали выйти за меня замуж, и я не могу ждать. Вы обещали!
— Мне жаль, что вы не можете ждать, — невозмутимо ответила Алина. — Я вижу, вы составили неправильное суждение обо мне. Прощайте, месье.
— Что вы имеете в виду? — вскричал Стеттон, испугавшись при мысли, что теряет ее.
— Вы слишком нетерпеливы. Подступаете ко мне, как дикарь с дубинкой; вам не хватает такта и ловкости; одним словом, вы разочаровали меня. Нам лучше остаться просто друзьями.
— Но это невозможно.
— Невозможно?
— Да, да! — Страх сделал молодого человека красноречивым… тем более что ее лицо было так близко, совсем рядом. — Боже мой, я люблю вас! Разве я могу вас оставить? Я отчетливо понимаю, что совершил ошибку, но вы простите меня… должны простить. Я буду терпеливым, клянусь вам! Скажите, что вы не прогоняете меня прочь!
— Значит, вы любите меня?
— Страстно! Вы сами это знаете!
Алина улыбнулась, и он схватил ее за руку.
— Я могу остаться? — вскричал он.
— Не знаю. — Алина сделала вид, будто сомневается, хотя теперь была абсолютно уверена в нем. — Я не желаю забывать о нашем уговоре… можете мне поверить, Стеттон. Но мне нужно время.
— Вот увидите… я буду терпелив.
— Тогда… — Алина протянула руку, и он прикоснулся к ней губами, потом поцеловал еще раз и еще раз.
Она медленно, словно подбирая слова, продолжала: — Будет только справедливо, если вы узнаете, почему мне нужно время. Словом, на это есть конкретная причина.
Виви.
— Виви?
— Да. Я люблю ее и чувствую ответственность за ее благополучие, что в случае такой молодой девушки, как она, означает замужество. У меня никогда больше не будет такой возможности, как сейчас. Генерал Нирзанн, — Стеттон при этом имени слегка вздрогнул, — обещал ввести меня в высший свет Маризи, и было бы странно, если бы я не сумела найти подходящую для нее партию. А потом я буду готова покинуть Маризи… с вами, если вы еще будете этого желать.
— Но генерал Нирзанн… Зачем ему этим заниматься? — изумился Стеттон.