Приз для принцев
Шрифт:
— Ах, вот как? — воскликнул Стеттон. — Вы получили в руки все, что хотели, а теперь предлагаете мне убираться к дьяволу!
— Месье, вы обижаете меня.
— Надеюсь, что так; именно этого я и хочу. — Молодой человек поднялся на ноги, глядя ей прямо в лицо. — Вы думаете, что можете сделать из меня дурака! Думаете, я не вижу, что за этим стоит?
Алина подошла и положила ему руку на плечо. Потом сказала:
— Стеттон, вы сами в это не верите.
— Не верю во что? Я верю…
— Что я пыталась сделать из вас глупца! Будьте благоразумны! Взгляните на меня!
Он повернулся и встретился с ней глазами, и тогда она положила ему руку на грудь, а другой погладила его по щеке.
— А теперь скажите мне, — сказала она, — вы ревнуете к принцу, не так ли?
— Да, — просто ответил он, завороженный ее глазами и прикосновением ее руки.
— Ну это же глупость, потому что это невозможно.
Вы нетерпеливы, вот и все… Ах, я не упрекаю вас! — Она все еще льнула к нему, поглаживая его щеку пальцами. — Я и сама не меньше… а вы еще больше усложняете… Разве вы забыли, что я люблю вас? Посмотрите на меня. Так-то вот!…
Стеттон схватил ее в объятия и покрыл прекрасное лицо поцелуями.
Раздался стук в дверь комнаты и повторился дважды.
Алина отпрянула, шепотом приказав Стеттону встать так, чтоб его не было видно от дверей. Потом подошла к двери и приоткрыла ее на несколько дюймов.
Стучала в дверь Кемпер, горничная Алины, оказавшаяся, как вскоре выяснилось, недостаточно осмотрительной, а значит, непригодной для этой должности.
Когда мадемуазель Солини только чуть-чуть приоткрыла дверь, что, как предполагалось, должно было послужить горничной предостережением, и показала в щелке свое лицо, Кемпер произнесла хоть и вполголоса, но совершенно отчетливо:
— Он пришел, мадемуазель!
Хозяйка резко прервала ее, подав какой-то знак, но было уже поздно: Стеттон все слышал. И как ни странно, при его не сказать чтобы бойком уме все понял.
Одним прыжком он оказался у двери, распахнул ее и оттолкнул стоявшую у порога Кемпер.
Алина, однако, оказалась проворнее. Она проскочила мимо него, добежала до лестницы и, перегнувшись через перила, крикнула вниз только одно слово:
— Бегите!
Когда Стеттон достиг ее, он услышал только, как внизу хлопнула дверь.
Выругавшись, он повернул обратно в комнату Алины, а потом в следующую за ней комнату.
Там, выглянув в окно, выходившее во внутренний двор дома, он в ярком свете луны отчетливо увидел человека, бегущего к воротам, ведущим в соседний двор, через которые тот и исчез. Человек был гораздо ниже среднего роста и, кажется, без головного убора, за ним летели по ветру фалды.
Стеттон распахнул окно и, перегнувшись через подоконник, крикнул во весь голос:
— Генерал Нирзанн!
Вдруг в комнате раздался голос Алины:
— Месье, закройте окно, или я прикажу Чену вывести вас отсюда.
Мужчина исчез. Стеттон повернул лицо к Алине. Она стояла посреди комнаты, глядя на него сверкающими от гнева глазами.
За дверями из холла были слышны стенания горничной Кемпер. Стеттон так оттолкнул ее в сторону, торопясь добежать до лестницу, что она ударилась головой об угол.
Алина была преисполнена яростью, но и Стеттон пылал не меньше. Какое-то мгновение он еще постоял у окна, потом шагнул к ней, весь дрожа от бешенства.
В его словах, когда он их нашел, было столько исступления, что их едва можно было разобрать.
— Итак, — презрительно усмехнулся он, — ваш родственник пользуется чуть ли не потайной лестницей, да?
Я покажу вам и ему тоже покажу! Вам не удастся сделать из меня дурака, понятно? Нет, нет, будьте уверены! Ну, что вы скажете?
Голое Алины был безжизненно холоден, когда она ответила:
— Вы ошибаетесь, Стеттон. Это был не генерал Нирзанн.
— Не лгите! Не пытайтесь меня обмануть! Я его видел!
— И тем не менее вы ошибаетесь. Это был не генерал Нирзанн.
Стеттон уставился на нее:
— Тогда кто это был?
— Я отказываюсь отвечать.
Голос Алины был твердым, а глаза опасно поблескивали. Стеттон, до боли задетый ее словами, явно удивленный яростным тоном, каким они были сказаны, стоял молча и пристально смотрел ей в лицо. Наконец он медленно произнес:
— Вы отказываетесь отвечать?
— Отказываюсь отвечать, — повторила Алина таким же холодным, твердым тоном.
— Но ради бога! Вы хотите сказать мне… что допускаете…
— Я ничего не допускаю. И ничего не смогу объяснить ночью. Вы — сумасшедший… Впрочем, вы не поверите мне, если я и расскажу вам всю правду.
— Скажите мне, кто это был?
— Не скажу.
— Клянусь небом, вы скажете! — сорвался на крик Стеттон и угрожающе взмахнул рукой. Его снова охватила ярость.
Алина не пошевелилась.
— Если вы прикоснетесь ко мне, я позову Чена, — невозмутимо предупредила она.
— Скажите мне, кто это был?
— Не скажу.
С минуту стояла тишина, в течение которой они мерили друг друга взглядами. Потом Стеттон сказал:
— Вы знаете, что за этим последует? Я опозорю вас.
Алина по-прежнему молчала, а он продолжал:
— Я выставлю вас из Маризи. Вы знаете, это в моей власти. И генерал Нирзанн уедет тоже. Я одновременно разделаюсь с вами обоими.
— Вы не сделаете этого, — сказала Алина.
— Не сделаю? Ах, не сделаю? Я вам покажу! Я даю вам время до завтрашнего вечера… двадцать четыре часа.