Признание маленького черного платья
Шрифт:
– Я не припоминаю, что видела вдову, – ответила Пиппин перед тем, как благоговейное «О–о–о» сорвалось с ее губ, когда она коснулась шелка. – Должно быть, оно…
– …стоило целое состояние, – закончила Талли, поднимая платье из бомбазина и осознавая, что оно примерно ее размера. Она осторожно положила его на кровать, размышляя, что за женщина стала бы вкладывать так много средств в платье, которое будет носить лишь временно. – Должно быть, она очень сильно любила его, – сказала она, больше для себя, чем для кузины, но Пиппин, с ее острым слухом,
– Может быть, или, возможно, он оставил ей очень щедрую вдовью долю.
Талли хихикнула.
– Тогда она как нельзя лучше чтит его память – растрачивает его состояние на элегантные платья. – Она снова провела рукой по шелку, а затем резко обернулась, когда услышала, как ахнула Пиппин. – Что такое?
Потом Талли тоже охнула, когда увидела платье, которое держала Пиппин. Подобных одеяний ни одна из них никогда не видела.
У Талли приоткрылся рот.
– Ну и ну! Да ведь я никогда…
Но прежде, чем она смогла сказать что-то еще, голос, от которого они обе замерли на месте, прервал их поиски.
– Да, да, я знаю, что обед через полчаса. Пожалуйста, скажите Стейнсу, чтобы поставил прибор для кузена герцога, мистера Райдера. Я хотела бы, чтобы он сидел рядом со мной.
Затем послышался шепот «Слушаюсь, ваша светлость» – перед тем, как эхо решительных шагов Фелисити снова зазвучало в коридоре.
– О Боже, она идет, – прошептала Пиппин.
Не произнося больше ни слова, они запихали бесценный шелк и то платье, что держала Пиппин, обратно в сундук, и закрыли крышку как раз перед тем, как распахнулась дверь их комнаты.
Фелисити вошла в комнату со своей обычной властностью. Не то, чтобы на нее повлиял титул герцогини, вовсе нет – просто Фелисити была рождена для этой роли.
– Талли, Пиппин! Вы еще не одеты!
– Фелисити, я совсем не понимаю, почему мы должны прибегать ко всей этой суете, когда только семья… – начала Талли.
Брови ее сестры лишь слегка приподнялись, но этого было достаточно, чтобы остановить Талли.
– Да, сегодня может быть и так, но завтра уже не будет. Наши гости начнут прибывать уже днем, и я хочу убедиться, что штат прислуги и… – она с упреком посмотрела на сестру и кузину, – … все остальные будут на высоте. С этим приемом у меня связано так много надежд – устремлений для всех нас…
Талли знала, что это означало – найти им мужей. Подходящих. Высокопоставленных. Скучных.
Тем временем, Фелисити продолжала, в блаженном неведении о том, какие анархические идеи замышлялись в сердце ее сестры:
– … и если этот загородный прием будет иметь успех, в чем я просто уверена, то представьте себе следующий Сезон, когда мы вернемся в Лондон…
Талли и Пиппин обменялись взглядами. Они обе имели другие планы на следующий год – как только мистер Тербер купит их пьесу – и в эти планы не входило проводить время вместе с Фелисити, которая будет навязывать их высшему обществу.
И их планы определенно не включали возможность обручиться с каким-нибудь занудным виконтом или… викарием…
Талли покачала головой, выбросила из головы эту заблудшую мысль и попыталась сосредоточиться на том, о чем болтала Фелисити.
Что было вовсе не трудно сделать – потому что в последнее время у Фелисити на уме было только две идеи: превратить свой загородный прием в яркий успех в обществе и успешно перерыть «Холостяцкую Хронику» ради наиболее подходящих брачных кандидатов для Талли и Пиппин.
Но даже Фелисити могла время от времени отвлекаться, и в этот раз она остановилась на середине предложения, склонила голову на бок и вгляделась в сундук позади Пиппин и Талли.
– Что ж, это хорошие новости. Твой сундук прибыл.
– Но это не… – начала говорить Пиппин перед тем, как Талли резко ткнула ее локтем в бок и заставила замолчать.
– …не слишком поздно для того, чтобы прибыла моя одежда, – вмешалась Талли. – Как мне повезло.
Пиппин безмолвно кивнула в знак согласия, искоса бросив на Талли взгляд, говоривший, что она не совсем понимает, что затеяла ее кузина.
Или что она не уверена, что хочет принять в этом участие.
– Что ж, теперь ты сможешь должным образом одеться к обеду, и я больше не услышу никаких жалоб на то, что тебе нечего надеть, – заявила Фелисити, махнув им рукой и поворачиваясь, собираясь уйти. – Не забудь включать в разговор мистера Райдера, Талли. Я жду, что ты поможешь мне привести его в форму перед тем, как прибудет мисс ДеФиссер. Может, ты пригласишь его поиграть в карты после обеда или позовешь на прогулку и узнаешь, каковы его интересы, чтобы я могла решить, как с ним дальше действовать. – Ее сестра удрученно вздохнула. – Боюсь, что он оказался не тем человеком, которого я ожидала. Я думала, что кузен Тэтчера будет более… более… – Она задумалась, но Талли точно знала, что Фелисити имела в виду.
Более перспективным.
Фелисити вздохнула и продолжила:
– Теперь ничего не поделаешь, придется обходиться тем, что есть. И для этого, Талли, мне нужно, чтобы ты очень внимательно отнеслась к мистеру Райдеру.
– Я?! – Талли начала было протестовать, но сестра-близнец прервала ее, цокнув языком.
– Я прошу не так уж много, – проговорила Фелисити. – Просто разузнай, есть ли в этом человеке что-то интересное, чтобы мы смогли воспользоваться этими деталями и прельстить мисс ДеФиссер вступить с ним в брак.
Интересное… это слово вызвало у Талли образы ее первого впечатления о мистере Райдере как о повесе, который может соблазнить женщину всего лишь взглядом. Как о пирате, который может похитить сердце леди. Как о разбойнике…
Как раз в тот момент, когда она начала воображать его в черном сюртуке верхом на черном жеребце, Пиппин толчком вывела ее из состояния задумчивости.
– … и тогда завтра, – говорила Фелисити, – мы должны будем узнать, как хорошо мистер Райдер умеет ездить верхом, играть в шары, и, конечно же, танцевать.