Призрачная любовь

Шеридан Энн

— Иди ко мне.

Как и в прошлый раз, музыка звучит так громко, что почти невозможно расслышать его ровный тон, но каждое его слово словно направлено прямо в мою душу. Я двигаюсь к центру комнаты, не торопясь. Я не вижу его, но чувствую, что он здесь. Воздух между нашими телами трещит от желания и потребности, и напряжение нарастает с каждым шагом, который я делаю навстречу его голосу.

Я останавливаюсь, почувствовав знакомый аромат его одеколона, и мгновением позже чувствую его руку на своей талии. Он сильно притягивает меня к себе, одновременно

поворачивая, пока моя спина не оказывается прижатой к его обнаженной груди. Из моего горла вырывается вздох, и когда его пальцы касаются моей челюсти и опускаются на грудь, мне приходится напомнить себе, как дышать.

— Что ты здесь делаешь, Птичка? Что тебе нужно?

Я с трудом сглатываю, не совсем уверенная в том, что именно мне нужно, просто пока он тот, кто дает мне это, мне на самом деле все равно.

— Женщины в этом клубе, они приходят сюда, чтобы исследовать свои фетиши, раздвигать свои границы и пробовать то, на что у них, возможно, не хватило бы смелости попробовать в другом месте. Но ты… — Я задыхаюсь, делая паузу и пытаясь понять, что я говорю. — С прошлой недели ты стал моим фетишом. Ничто не могло сравниться с тем, как ты прикасался ко мне, и теперь… Я даже не знаю, что мне нужно от тебя, только то, что это должен быть именно ты.

Глубокий рык одобрения вырывается из его груди, когда его рука опускается ниже, между моих бедер. Он обхватывает мою киску через джинсы и прижимает тыльную сторону ладони к моему клитору, заставляя мои бедра содрогнуться, как от удара молнии.

— Тебе нужно, чтобы я наполнил тебя? — спрашивает он. — Растянул эту сладкую маленькую киску до предела?

— Да, — выдыхаю я.

— Трахнул тебя, — продолжает он, — жестко и глубоко, пока у тебя не начнут дрожать ноги?

Я задерживаю дыхание, когда его другая рука скользит по моему дрожащему телу.

— Да. Мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне. Уничтожь меня.

Без предупреждения его рука запускается мне в волосы на затылке, и он откидывает мою голову в сторону, а его голодные губы опускаются на мою шею. Его язык блуждает по чувствительной коже, и мои колени тут же подгибаются подо мной.

Я стону, хватаясь за его сильное предплечье и впиваясь ногтями в его кожу.

— О Боже, — стону я, закатывая глаза, пока он продолжает тереть ладонью мою киску. — Мне нужно почувствовать тебя внутри себя.

— Терпение, Милая птичка.

Я схожу с ума, моя киска уже мокрая от желания, и когда его рука отпускает мои волосы и скользит вниз по телу к подолу шелкового топа, предвкушение усиливается. Он стягивает изящную ткань через мою голову и бросает ее на пол, прежде чем потянуться за моим лифчиком. Он легко расстегивает его, едва щелкнув пальцами, и к тому времени, как он падает на пол, его руки уже на поясе моих джинсов, быстро расстегивая пуговицу.

Мои руки начинают блуждать, поднимаясь над головой и обхватывая его сзади за шею, пока он проводит губами по основанию моего горла. Я никогда не чувствовала себя такой живой, а он едва прикоснулся ко мне.

Он стягивает

с меня джинсы, прихватив с собой стринги, и в ту секунду, когда я сбрасываю их с ног, он разворачивает меня и хватает за задницу. Меня поднимают его сильные руки, и мои ноги обвиваются вокруг его талии, держась изо всех сил, пока мое тело прижимается к нему.

Сладкая пытка его языка на моей шее не прекращается, пока он пересекает комнату. Он сажает меня на край чего-то мягкого. Оно слишком широкое для дивана и без спинки, но это определенно не кровать. В любом случае, оно восхитительно удобно, когда мое тело погружается в него.

Он стоит у меня между ног, его промежность находится на идеальной высоте, если бы он хотел трахнуть меня прямо здесь и сейчас, только что-то подсказывает мне, что он еще не совсем готов к этому. Его руки сжимают мои бедра, его большие пальцы скользят по моей гладкой коже, пока он тянет их вверх, чтобы мои ступни уперлись в мягкую поверхность, сохраняя ноги широко раздвинутыми.

— Ты чувствуешь сладкий аромат своего возбуждения? — урчит он, упираясь коленом между моих ног и наклоняясь ко мне, а затем без предупреждения накрывает ртом острую вершинку моего соска, проводя языком по чувствительному бутону. — Ты вызываешь привыкание.

Я выгибаю спину на подушке, пытаясь предложить ему больше себя, но я в его власти и могу взять только столько, сколько он дает.

Его язык продолжает ласкать мой сосок, когда я чувствую, как его рука скользит вниз по внутренней стороне моего бедра, и у меня перехватывает дыхание, а мое тело содрогается, когда он достигает моей влажной сердцевины. Голод пульсирует в моем теле, а отчаяние держит меня на грани, когда он медленно вводит два толстых пальца глубоко в меня, захватывая меня дюйм за дюймом.

Мое тело извивается под ним, но он не сдается, делая это снова и снова, переплетая пальцы внутри меня, прежде чем вынуть их и провести ими прямо по моему клитору. Я задыхаюсь, уже дрожа, когда мои бедра ударяются о мягкую поверхность. Он делает это снова, на этот раз усиливая давление, когда его пальцы совершают меньшие, более плотные круги. Это все.

Другая его рука блуждает по моей талии, исследуя кожу, и каждое прикосновение его пальцев воспламеняет меня. Эти прикосновения отличаются от тех, что были на прошлой неделе. Тогда они были наполнены безумным отчаянием, но в этих ощущается что-то чувственное. Он словно запечатлевает в памяти каждый мой дюйм, и мне это чертовски нравится.

Не желая упускать возможность, мои руки исследуют, касаясь каждого дюйма его тела. Проводят ногтями по его груди, животу и сильным рукам, прежде чем я поднимаюсь выше и касаюсь пальцами щетины на его остром подбородке. Даже в этой темноте ясно, что он привлекателен. А как он может не быть таковым? Уверенность мужчины может исходить только от того, способен ли он заставить женщин падать на колени, и, несмотря на то, что я знаю, что у него, должно быть, было бесчисленное множество женщин, я горжусь тем, что я одна из многих.