Призрачно все...
Шрифт:
— Я могу сказать гораздо больше… — горячо убеждала его Акулина. — Но не для этого я здесь. Пойми, я хочу тебя предостеречь от скоропалительных решений. Через много лет Жанна Аленевская станет крупным банкиром. Она будет ворочать миллионами. Не упусти эту возможность! Через пару лет начнется перестройка, потом заварится такая катавасия, что мало не покажется. Про коммунистические идеалы забудь, даже не отвлекайся на них. Поступишь в мединститут, распределяйся на хирургический поток. Потом специализируйся на косметологии. Такие бабки засеребрятся в перспективе — пальчики оближешь. Не упусти Аленевскую, умоляю! Это очень важно…
— Хватит меня разыгрывать. — твердо заявил Изместьев-84 Изместьеву-08 в женском обличье. — Вы, кажись, сами себе не верите. Настолько сумасбродно все выглядит.
Сзади неожиданно послышался хруст снега, оба Изместьева оглянулись. Тот, что был постарше, едва не свалился в сугроб. К ним быстро приближалась Жанна Аленевская. Она была настолько обворожительна, что доктор зажмурился. Даже в простеньком пальто точеная фигурка смотрелась потрясающе.
Ничего женская внешность не смогла сделать с нормальной мужской сутью: хоть сейчас он готов был сграбастать девушку и нести на край света. Отдал бы все на свете, чтобы поменяться в этот миг внешностью со своим молодым предшественником. Но реальность была настолько неумолима, что Жанна, окинув Акулину презрительным взглядом с ног до головы, прыснула в кулачок:
— Здрасьте! К тебе приехала родственница с Камчатки?
— Ну, что-то вроде того… — замялся десятиклассник. — Жанет, это совсем не то, что ты подумала. Выбрось из головы… Ну, подумай! Посуди сама.
— Да уж вижу… — раздумчиво протянула девушка. — А я было Сережке Чикиреву поверила. И что, больше вам, неприкаянным грешникам, встретиться-то негде? Ты ее прячешь от всех? Я тебя понимаю… Я-то думала… соперница появилась. Теперь вижу, что не права, извини.
Что произошло дальше, Акулина поняла не сразу. Кажется, Аркадий притянул ее к себе за рукав:
— Откуда ты все знаешь? Быстро говори и проваливай отсюда. Видишь, какие дела? Мне эти сложности ни к чему.
— Я из будущего, — незатейливо, по-колхозному, выразилась Акулина.
— Что??? — Протянул Аркадий, застыв напротив нее.
Летящий в парня жилистый кулак просвистел у нее над ухом подобно падающей бомбе. Клацнули молодые зубы. Закатив глаза, Изместьев — 84 медленно повалился на бок.
— Ах вы, суки! — хрипотца Федунка ворвалась в ее уши подобно расплавленному свинцу. — Че, мразь, на молодых потянуло? Я т-те покажу Леневскую… — Звездневскую! Корячина! В роддоме с этим голубенком спелась. Признавайся, тварь! Губчека, твою мать!
Кое-как вырвавшись из цепких рук невесть откуда взявшегося Федунка, Акулина склонилась над Аркадием. Парень был без сознания. Пульс на сонных артериях прощупывался слабо.
— За букварем она поехала! Гнида! — гудел сверху Федунок, периодически попинывая супругу. — За тетрадками… Я тебе дам учебники!
— Что ты наделал, олух? — шлепая Аркадия по щекам. — Сначала разобрался бы, а уж потом.
— Кто олух? — Федунок вроде бы и растерялся. Потом, по-видимому, не найдя ничего обидного в прозвище, согласился: — А, ну, может, я и олух. Только ты… — б…ь, самая что ни на есть настоящая.
— Идиот клинический! Маразматик, алкаш! Ты что с парнем сделал, нехристь?! Урод!
Решив, что здесь не Кормилицы, и терять ей особо нечего, Акулина разошлась не на шутку.
Федунок на какое-то время потерял дар речи, стоял, растерянно моргая. Внезапно на него посыпались удары Жанны. Девушка начала бегать вокруг, бить Федунка сумочкой и кричать что есть мочи:
— Помогите. Милиция! Милиция! Ради бога! Убива-а-ают! Колхозники вонючие! Понаехали.
Потом вдруг подскочила к Акулине, оттолкнула ее от лежащего Аркадия:
— Тебе какого черта здесь нужно, шмара деревенская? Из какой подворотни ты выползла? Откуда взялась? П-шла вон! Затычка суконная.
— Ничего не понимаю, — Федунок продолжал моргать, жуя лямку своей шапки-ушанки. — Дак ты… это… что… с кем, значит? Не с ним, че ли?
Жанна трясла лежавшего на снегу Аркадия, который не подавал никаких признаков жизни. Акулина ругала себя последними словами, озиралась по сторонам, пока, наконец, не решилась:
— Надо «скорую» вызвать. У тебя мобильник есть?
— Что?!!! — Жанна округлила глаза. — Мобильник? Ты о чем это? Автомат за углом, беги в темпе. Он без сознания.
Да, к хорошему быстро привыкаешь, — подумал Изместьев, одергивая себя, — что ни говори. Когда-то сотовых не было вообще. И люди как-то жили.
Когда Аркадия увезла «скорая», Жанка поспешила домой, а Федор благополучно был препровожден в ближайший милицейский участок, на Акулину напал ступор.
Что будет, если с парнем что-то случится? Сама того не желая, она грубо вмешалась в свое прошлое. Можно сказать, грязными сапогами залезла на чистую простынь. Она должна была предвидеть, что ревнивец Федунок последует за ней. Слишком подозрительно он ее отпустил, легко согласившись с ее доводами. Но за то, что он сделал, он и поплатился: Акулина в отделении дала против него такие свидетельские показания, что его скоро оттуда не отпустят. И хотя дети дома одни, мать не жалела о содеянном: все равно толку от мужа никакого не было. А к вечеру она должна была вернуться домой.
«Потерял ты бдительность, Изместьев! А о чем нас всегда предупреждали на Истории КПСС? Правильно: будьте бдительны, враги не дремлют. Они, эти враги, готовы заплатить любые деньги, лишь бы завладеть информацией. А ты, говоря языком 21 века, облажался».
Ноги сами ее принесли к своему дому, — тому самому, где Аркадий жил в восьмидесятые. Сердце колотилось, сосуды готовы были лопнуть в одночасье, когда она зашла в подъезд. Ее никто не знал. Пользуясь своей неузнаваемостью, она стала подниматься на свой этаж. Замерев на несколько секунд перед своей квартирой, Акулина закрыла глаза. За дверью были слышны голоса. Жанна с отцом Аркадия разговаривали на повышенных тонах. Обсуждали, естественно, только что произошедшее. Акулина прислушалась.