Призрачный воин
Шрифт:
Лаариан извлек меч, и кромку оружия объяло пламя, подобное огню в его сердце. Он увидел текущую внутри Иврайны кровь, пульсирующую, струящуюся, дающую жизнь. Такую простую, столь легко проливаемую, так быстро заканчивающуюся.
Визарх сопротивлялся. Визарх, чемпион Иврайны, страж Иннеада, боролся с кричащим в его голове голосом Каэла Менша Кхаина.
Во мгле за могильными вратами вспыхнула искра. Головня, стремительно разгораясь, превратилась в клинок чистого огня и приковала к себе взгляды всех иннари, включая Дщерь Теней, которая увидела в колеблющемся пламени конец миров и гасящую звезды силу. От одной только мысли о подобной мощи у нее пошла кругом голова, а тело затряслось от желания завладеть этим оружием и высвободить невообразимое разрушение.
Словно коснувшийся затылка холодный ветер, морозное дыхание Иннеада погасило огонь, остудив жгучую жажду кровопролития, которую воспламенило вышедшее из места упокоения Эльданеша создание.
Как и аватары Кхаина, заключенные в сердцах искусственных миров, существо имело плоть из магмы и кожу из ржавого железа. Лицо его было маской застывшей ярости, глаза — провалами в пламенные глубины неукротимого гнева. Изо лба росла пара завитых рогов, между которыми горела руна Кроваворукого, а за ним, подобно рыцарскому плащу, клубился густой дым.
Вулканическое создание носило полированную броню, изваянную и сращенную из ребер и черепов, хребтов и ключиц, тазовых костей и грудных клеток. На желтоватых пластинах была выцарапана тысяча рун, каждая из которых чуть отличалась от знака Кроваворукого — Тысяча имен ненависти, под которыми Он стал известен во время Войны в небесах.
Он поднял черный, покрытый кровью кулак — то самое проклятие Кровавой Руки, которое Азуриан наложил на Кхаина за убийство Эльданеша. И рука его была не пустой, внутри нее билось сердце основателя первых доминионов альдари. Пальцы из тени сжали трепещущее сердце, и застывшие перед инфернальным зверем иннари закричали от боли и шока, как будто мощная хватка сокрушила их собственные тела.
Высившаяся перед ними темная частица Кхаина звалась Осколком Войны, и ее не притянуло в миры-корабли альдари. Самая жестокая, преисполненная ненависти половина бога войны улетела к месту своего самого известного убийства. Одного взгляда на монстра хватало, дабы понять, что он являлся ближайшим подобием Кхаина, самим смертоубийством, воплощенным в бессмертной плоти.
Он воздел клинок, и из глоток всех, кто его видел, вырвались вопли ужаса. Осколок Войны, как самая злобная частица Кроваворукого, нес Его самое грозное оружие — Анарис, он же меч Ваула, Раскалыватель Солнц, Вдоводел и Злость Убиенных. Тот самый клинок, что оборвал жизнь Эльданеша, чья кровь до сих пор шипела на его нематериальной кромке.
От Осколка Войны разошлась волна страха, которая видимым ветром гнева закружила песок и прокатилась по рядам иннари. И в скорби они попадали на колени или воздели к небу руки, роняя оружие из оцепеневших пальцев. К бурлящим облакам устремились стоны, а на выжженную землю закапали слезы отчаяния.
Аз-ашир, отвечая на безмолвный клич Анариса, извивался и шипел в руках у Мелиниэля так, словно воин держал змею за хвост. Автарх стоял твердо и безмолвно, пока остальные лежали на земле и дергались, хныкали и орали. В ушах гремел рев Кхаина, тело опалял жар, однако биельтанец оставался безмятежным, хоть и сам ощущал жажду крови.
— Возьмите себя в руки. — Мелиниэль не кричал, а через вещательные волны спокойно донес свой голос до соратников. — Верьте в себя, в силу Иннеада.
— Автарх, — отозвался Келмон, — мы должны атаковать.
По команде покойного боевого провидца воинство не-мертвых пришло в движение, строясь вокруг своих лордов и леди отрядами и ротами. Засверкали деформирующие косы, и тяжелые орудия обратились на Осколка Войны.
«НЕ ВЫЖИВЕТ НИКТО!»
Слова темной души Кхаина прогремели подобно удару десяти тысяч клинков, подобно звону мечей о броню, подобно грохоту кладбищенских врат. Их приветствовали новые извержения цепочки вулканов вокруг святилища, сопровождаемые раскатами грома и сполохами молний в затянувших небо багряных облаках.
«ВАМ МЕНЯ НЕ ОДОЛЕТЬ. Я — РЕЗНЯ, Я — БОЙНЯ. Я — ВОЙНА!»
Осколок Войны указал на иннари Анарисом, и из огня вырвался импульс багрового света. Там, куда упали его отблески, взбурлил дух Кроваворукого, воспламеняя сердца пораженных альдари. Небо разорвали утробные рыки, и затронутые Кхаином воины застучали кулаками оземь и в грудь.
«ПУСТЬ ТЕЧЕТ КРОВЬ!»
Заслышав приказ, те, на кого упал жуткий свет пламени Вдоводела, обратили оружие против товарищей. Воздух задрожал от шепота осколковых винтовок и тихих вздохов сюрикенных катапульт, что открыли огонь по неживым соратникам. Жажда боя распространялась сродни хвори от одного к другому. Она походила на раковую опухоль, в равной мере поражающую и комморритов, и жителей искусственных миров.
Аспектные воины, которые так давно служили Кхаину, безумно рычали, хохотали и рявкали, отдавшись прежде подавляемой кровожадности. Экзархи ревели хвалу Кроваворукому, устремляясь к своим жертвам. Ведьмы и бичеватели, инкубы и стражники — все обратились друг против друга во внезапной оргии насилия, совершенно не задумываясь о безопасности и выживании.
Воины-призраки оборонялись от живых нападающих. Деформирующие и призрачные пушки проделывали между измерениями оранжевые воронки, через которые жертв засасывало в горящий центр космоса. Огненные пики шипели, трещали пусковые установки Жнецов, вспыхивали де-косы, на голые скалы брызгала кровь и падали отрубленные конечности, разбитые обломки бронированных психокостных конструкций и блестящие камни душ.
Мелиниэль несся сквозь разразившуюся катастрофическую битву, петляя среди рукопашных схваток и перестрелок с одной лишь целью — добраться до чудовищной аватары, стоявшей на пороге могилы.
ГЛАВА 31
КРОВАВЫЙ ДАР КХАИНА
Едва заметное опускание плеча и легчайшее смещение ноги выдало атаку Визарха. Инстинкт Иврайны среагировал быстрее ее самой, заставив кинуться в сторону, когда меч Беззвучных Криков пронесся там, где лишь секунду назад находился ее череп, и отсек гребень головного убора. Иврайна перекатилась по дороге, для отвлечения взметнув вокруг себя одеяния и шлейф, и вскинутым боевым веером отвела кромку Азу-вара, так что острие зачарованного меча Визарха лязгнуло о брусчатку.
Открывающая Седьмого Пути вскочила с уже выхваченным клинком Скорби как раз вовремя, чтобы парировать устремившийся ей в грудь следующий удар. Одновременно с выпадом она сделала колесо в сторону и ударила ногой по подбородку Визарха. Провозвестница попробовала его подсечь, однако тот подскочил и в прыжке направил острие ей в грудь. Отступив на шаг, она отразила еще две атаки, и тут ей на помощь прыгнул Алоринис, приземлившийся на меховой плащ Визарха и яростно заскребший когтями по его шлему.