Призрак белых ночей
Шрифт:
– Иди в дом, – грозно сказала она. – Нечего каркать.
– Я не каркаю, – обиделась я. – А проявляю разумную осторожность.
– Вот и проявляй, а я в душ.
– Я туда тоже собиралась, – упустив свой шанс, пробубнила я.
– А нечего по сторонам щелкать, осторожность проявлять.
– Хорошо-хорошо, – ехидно сказала я. – Так и быть, уступаю старшим.
Лёка на ходу взяла диванную подушку и, не оборачиваясь, кинула в меня, а попала в Валета. Он от неожиданности громко чихнул, Каштанка залаяла, а мы переглянулись
Следующий день вновь был заполнен офисными заботами и привычной суетой. Утром мне позвонила довольная Лёка – она пообщалась с мамой вчерашнего ныряльщика и убедилась, что все с ним хорошо (не считая родительского гнева, обрушившегося на его непутевую голову). Эта новость изрядно подняла мне настроение, и держалось оно до самого вечера. А за пятнадцать минут до конца рабочего дня все пошло под откос. И виной тому неугомонный Юсупов.
Получив букет, по оставленному номеру звонить я и не думала. Мысли о Глебе также постаралась свести к минимуму– история с мальчишкой мне в этом очень и очень помогла. Да и вообще, много чести такому нахалу.
Однако, как выяснилось, нахальство Глеба я явно преуменьшила. Как и упрямство. Оттого должно быть так сильно удивилась, увидев его на пороге своего кабинета:
– Милая каморка, – оглядевшись, заявил он и, забыв поздороваться, плюхнулся в кресло для посетителей.
Кабинетик я свой любила, и прозвище «каморка» показалось мне обидным. Тем более, что в век опен-спейсов иметь отдельный кабинет с большим окном – величайшая удача.
– Спасибо на добром слове, – кивнула я. – А ты, часом, адресом не ошибся? Эрмитаж подальше будет. Выходишь на Невский, поворачиваешь направо и до конца. Не заблудишься?
– Хочешь проводить? – улыбнулся он.
– Не особо, – пожала плечами я и поспешила прикрыть дверь (мимо прошмыгнула Ленка и, заметив Юсупова, изменилась в лице).
– Прогулки полезны для здоровья. Или тебе родственники-медики не рассказывали?
– Отчего же, говорили. Но есть один нюанс.
– Какой? – заинтересовался Юсупов и окинул меня таким взглядом, что пуговки на моей блузке едва не расплавились.
– Чтобы здоровью не вредить, – как можно спокойнее ответила я. – Следует прогуливаться исключительно в хорошей компании.
– А я плохая? – хмыкнул он.
– Лично мне вы не симпатичны.
– Ценю твое откровение, – еще шире улыбнулся он.
– А я ваше время, – елейно сладко ответила я. – Не смею задерживать.
– Мы снова перешли на «Вы»?
– Именно.
– Учитывая, что между нами было…
В этот самый момент дверь моей каморки, то есть кабинета, открылась и вошел Главный. Последнюю фразу он, разумеется, слышал. Сбился с шага и, кажется, потерял дар речи.
Я разве что не завыла от досады. Щеки запылали, и желание спрятаться в шкафу или под столом завладело всеми моими помыслами.
А Юсупову и дела нет. Кажется,
– Аркадий Аркадьевич, рад видеть, присаживайтесь…
Босс кивнул и послушно сел на оставшийся свободный стул. Не то вспомнив о вежливости, не то по-царски привечая, Глеб протянул ему руку. Главный тут же ее пожал и, кажется, почувствовал себя увереннее.
– Полчаса назад у меня закончилась встреча с Виктором Витальевичем…
– Губернатором? – насторожился Босс, и глаза его предательских заблестели.
– Верно. Раз уж в здешних краях оказался, решил заехать, обсудить с Агатой Тихоновной, чем еще может быть полезна ваша фирма…
В дальнейшем разговоре я не участвовала. Главный красочно и довольно подробно расписывал перспективы совместного сотрудничества. Юсупов одобрительно кивал и изредка задавал уточняющие вопросы. Я же с каждым их словом все больше и больше чувствовала себя жалкой букашкой, оказавшейся в паутине безжалостных и всесильных пауков.
Не вызывало сомнений, что ситуация, в которой я оказалась, может стоить мне работы (а в перспективе и карьеры). Сотрудничество, о котором мечтал Главный, возможно только если Юсупов изволит с нами работать. А желание его, само собой, зависит от моего поведения: правильным оно будет или нет.
Я внимательно посмотрела на Глеба. Он сидел к Главному в пол-оборота, и я могла лишь любоваться его профилем. Он был красавцем, спору нет. Но, как ни странно, привлекала, манила вовсе не внешняя красота. И при других обстоятельствах я непременно влюбилась бы в него и в омут с головой в это чувство бросилась.
Однако Юсупов ошибся в главном. Впрочем, это уже неважно. Решение я приняла, ему же спасибо за помощь в нелегком выборе.
– Аркадий Аркадьевич, – впервые за все время подала голос я. – Простите, что перебиваю. Просто рабочий день уже закончился, а я опаздываю на встречу, которую не в силах отменить.
Главный посмотрел на меня как на сумасшедшую. Глеб нахмурился. Я же поднялась и также спокойно продолжила:
– Возможно, вам с Глебом…
– Константиновичем, – помог мне Босс.
– Да, с Глебом Константиновичем будет удобно продолжить разговор в переговорной?
Не дожидаясь ответа, я демонстративно достала сумку из шкафа и бросила в нее телефон. Главный сдержался, хотя и чувствовалось, что готов организовать мне выговор с занесением в трудовою книжку прямо сейчас.
Взгляд Юсупова изменился, но он сказал обманчиво-дружелюбным тоном:
– Да, так будет удобнее.
Главный, окинув меня на прощание испепеляющим взглядом, вышел из кабинета, подхалимски попросив следовать за ним. Мужчины вышли. Я взяла стоявший на столе букет и не задумываясь выбросила в мусорное ведро вместе с вазой.