Призрак из прошлого

Ниммо Дженни

–  Спасибо, Чарли!

Они спрыгнули со стола и вернулись в обиталище холодильников. Генри помедлил, задумчиво глядя на самую большую морозилку и что-то прикидывая, затем извлек из кармана Времяворот. Чарли уголком глаза заметил блик синего и поспешно отвернулся. Но Времяворот светился так ярко, что наводнявшие его видения отражались на низком белом потолке, и Чарли даже различил, как по нему плывут округлые очертания золотых куполов, как перебегают радужные волны, как встают заснеженные горные хребты… Снег обратился в лес, а зелень чащи перетекла в гребни морских волн, а потом вместо моря на потолке отразилось небо, и такой яркой синевы, какой Чарли никогда не видывал.

Зачарованный, мальчик уставился в потолок и вдруг почувствовал, как зыбкая картина затягивает его в себя. Колени у него ослабели, Чарли вздрогнул, спохватился и поспешно перевел взгляд на морозильник. Генри уже скрылся за белой дверцей.

Чарли смотрел на ее гладкую поверхность и постепенно начинал нервничать. Сколько же ждать? Нарушить планы Генри он не хотел, но допустить, чтобы кузен замерз насмерть, прежде чем Времяворот заработает, не хотел тем более. Чарли закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. Потом ухватился за ручку и потянул дверцу на себя.

Не открывается!

Чарли потянул сильнее, уже двумя руками. Потом уперся ногами в пол для устойчивости и рванул проклятую дверцу изо всех сил.

Не открывается!

Дверца то ли примерзла, то ли ее удерживала какая-то неведомая, но могучая сила.

Чарли сделал еще несколько тщетных попыток, потом в отчаянии замолотил по дверце кулаками. Передохнул и вновь вцепился в блестящую металлическую ручку.

–  Генри! Генри!
– звал он, дергая дверцу.

–  Что это ты тут вытворяешь, Чарли Бон?

Чарли подпрыгнул как ужаленный. Обернулся и увидел в дверях кухарку.

–  Я… я… Понимаете, там, в морозилке, мальчик. Я не знаю, мертв он или… или исчез, - залепетал он.
– Может, ему удалось исчезнуть, но я должен проверить.

–  Боже милосердный!
– Кухарка кинулась к холодильнику, едва не сбив Чарли с ног своей солидной массой.

Один мощный рывок - и дверца распахнулась.

Генри скрючился в уголке, а над ним свисал здоровенный мороженый окорок. Лицо у мальчика было синевато-белое, а волосы и плащ подернулись инеем.

–  Силы небесные!
– возопила кухарка, вытаскивая окоченевшего Генри из морозилки.

Глаза он не открыл и даже не пошевелился, но, к величайшему облегчению Чарли, издал слабенький стон. Кухарка легко подхватила Генри на руки.

–  За мной, Чарли!
– скомандовала она.
– И расскажи-ка мне быстренько, что все это значит.

Кухарка вихрем вынеслась из холодильной, промчалась через кухню и ринулась прямо в какой-то чулан, на поверку оказавшийся проходом в длинный коридор, озаренный мягким светом. Чарли едва поспевал за ней; казалось, вес Генри вовсе не замедляет ее бега.

В конце коридора оказалась лесенка в три ступеньки, за ней еще один ложный чулан, и вот он-то привел Чарли в уютнейший уголок. Это была небольшая теплая комната, вся, от пола до низкого потолка, увешанная яркими картинками. Здесь стояли мягкие стулья на гнутых ножках, а за стеклами старинной горки золотились фарфоровые чашечки и тарелочки. В глубокой нише чернела впечатляющая печка, на ней закипал чайник, а в распахнутой дверце мигали угли. Они наполняли комнату теплом и приятным переливающимся светом.

Кухарка бережно положила неподвижного Генри на кресло у самой печки и принялась растирать ему руки. Окоченелые пальцы мальчика разжались, и синий Времяворот, блеснув, покатился по полу.

–  Что это?
– спросила кухарка.

–  Э-э-э… это Времяворот, - выдавил Чарли.

–  Ясно.
– Кухарка, кажется, ничуть не удивилась.
– Так я и знала. Вечно от него одни неприятности. Положи-ка его вон в ту красную чашку на комоде. Да смотри не гляди в него.

–  Не буду.

Чарли послушно подобрал блестящий синий шарик и положил в чашку. По внутренней ее поверхности тотчас поплыли радужные волны и запрыгали вспышки, как от солнца на воде. Чарли нестерпимо захотелось подождать и увидеть, какая картинка из них сложится.

–  Не смотри в него, Чарли!
– вновь предостерегла кухарка.

–  Не буду, не буду.
– Мальчик отступил от комода.

Кухарка старательно растирала руки Генри, но тот по-прежнему был синевато-бел и не шевелился. Оглянувшись через плечо на Чарли и не прерывая своего занятия, кухарка попеняла:

–  И глупец же ты, Чарли Бон! Именно ты! Что ты натворил? Хоть бы головой подумал!

–  Я помочь… я хотел помочь, - жалобно оправдывался Чарли.

–  Это у тебя называется помочь? Уж скорее загубить.
– Тон кухарки был холоднее всех морозилок на свете.

–  Да я… да у меня и в мыслях не…

–  Что это за мальчик?

Чарли не без труда вспомнил, кем ему в точности приходится Генри.

–  Он мой… сейчас-сейчас… двоюродный прадедушка Генри, - с напряжением произнес он.
– Кажется, так. Но я его называю просто кузеном. Он явился из тысяча девятьсот шестнадцатого года.

–  Я полагаю, благодаря Времявороту, - уронила кухарка.

–  Ага, далеко его, беднягу, занесло. То есть из далекого прошлого.

–  Да уж. А теперь подай-ка мой пеньюар.
– Кухарка кивнула на просторное алое одеяние, расстеленное на стуле.

Чарли повиновался.

–  Так, теперь сними с Генри плащ.
– Она легко подняла неподвижное тело с кресла.

Следуя ее указаниям, Чарли снял с Генри похрустывающий от инея плащ, помог завернуть его в мягкий теплый пеньюар (в котором тот совершенно затерялся), но признаков жизни Генри по-прежнему не подавал.

Кухарка пощупала ему пульс, озабоченно покачала головой, приложила ухо к груди мальчика.

–  Понятно, - пробормотала она.
– Уже кое-что.

Чарли, дрожа от отчаяния, плюхнулся на стул и закрыл лицо руками.