Призрак из прошлого
Шрифт:
– Кузен Зики, кто ж еще, - подавленно сказал Генри.
– Так и не может мне простить, что я вмешался, когда он пазл складывал.
– Если это Иезекииль, - сказала кухарка, - то представь, каково ему: он-то уже древний старик, одной ногой в могиле, и тут, откуда ни возьмись, объявляется мальчишка, которого он прикончил, как ему казалось, - все такой же юный, и у него, то есть у тебя, еще вся жизнь впереди.
Генри не выдержал и заулыбался:
– Ух и разозлился же он!
– О да. Но нам-то с тобой совершенно не надо, чтобы он загубил твою жизнь! Что скажешь?
– Согласен, - кивнул Генри, которому тем не менее никак не удавалось вообразить, что же за жизнь его ожидает.
Кухарка занялась приготовлением обеда. Позже к ним должна была присоединиться
Кухарка и ее младшая сестра, Перл, когда-то жили вместе с родителями на некоем северном острове. Отец их, Грегор, был рыбаком. Когда девочкам исполнилось соответственно пять и шесть лет, стало ясно, что обе они не что иное, как живые талисманы. Всякий раз, когда они провожали отца в море, он неизменно возвращался с богатым уловом, едва умещавшимся в его лодчонке. Вскоре весть об этом разнеслась повсюду, и на остров стали стекаться желающие купить у Грегора рыбу. Отец девочек разбогател, купил весь остров и построил на нем роскошный дом с потрясающим видом на океан. И вокруг острова всегда царила прекрасная погода, а морские волны были спокойны. Ходили слухи, что Грегор обязан этим волшебному дару своих дочек - дару спокойствия и удачи.
В один прекрасный день на остров заявился некий молодой человек.
– На вид довольно пригожий, - описывала его кухарка, - но было в нем что-то неприятное, отчего у нас с Перл мурашки по коже побежали. Оказалось, что он решил жениться на одной из нас, а на которой - ему было решительно безразлично. Мне тогда было шестнадцать, сестре пятнадцать, и отец указал ему на дверь: «Ступайте-ка восвояси, Гримвалд (так представился гость). Ступайте. Слишком юны еще мои дочурки для замужества. Пусть сначала мир посмотрят, а потом уж и гнездо вьют». Так сказал отец, но гость упорствовал. «Мне нужна любая из ваших дочерей, и именно сейчас, - настаивал он, - пока они еще молоды. Мне нужны их чистота, красота, очарование и свежесть. А главное, мне нужны покой и удача, которые они приносят». Эти слова пришлись отцу не по нраву, и он вновь ответил отказом. И тогда Гримвалд начал нам угрожать. Недосолено, - прибавила кухарка, пробуя мясо.
– А дальше?
– взмолился Генри.
– А дальше было вот что, - продолжала кухарка.
– Отец велел Гримвалду убираться прочь с острова, и тот в конце концов повиновался, но, прежде чем исчезнуть, обрушился на нас с бранью. «Ах, вы возомнили, будто повелеваете океаном, маленькие поганки?
– кричал он.
– Так нет же! Скоро, очень скоро вы убедитесь, что я куда могущественнее вас! Помяните мое слово, вы еще будете у меня в ногах валяться!» Ах, кабы мы знали, что он прав!
– печально вздохнула кухарка.
– Прошел год, и мы с Перл уехали с острова. Мы путешествовали по всему свету, и кружились в танцах, и кружили головы, и обе встретили себе кавалеров по сердцу - удивительно, оба оказались моряками. Воротились мы домой, спросить благословения у родителей, а вместо дома… - Кухарка прерывисто вздохнула и невольно подсолила мясо крупными слезами.
– Что там было вместо дома?
– замирая, спросил Генри.
– Ничего там не было, - махнула рукой кухарка.
– Все исчезло - остров, наш дом и сами родители. Все погибло в цунами - величайшем цунами в истории тех мест. Мы заподозрили, чьих это рук дело, а когда оба наших жениха утонули, уже точно поняли: это все Гримвалд устроил!
Генри ахнул:
– То есть он мог…
– Вот именно, он мог повелевать стихией воды, как ему заблагорассудится. Тогда мы с сестрой приняли решение расстаться: путешествовать порознь было безопаснее, так нас труднее было признать. Пришлось нам скрываться, держаться в тени и искать работу там, где ему и в голову бы не пришло нас искать. Но где бы мы ни оказывались, мы с Перл старались приносить пользу, и главное - оберегать детей. Однажды я выяснила, что академии Блура требуется кухарка. Я слыхала, что когда-то здесь был двор Алого короля, и решила, что смогу помочь некоторым из учеников. Я подумала, что им, наделенным необычными дарованиями, как мы с Перл, нелегко придется в жизни.
– Кухарка вдумчиво облизнула ложку, которой помешивала соус, удовлетворенно хмыкнула и накрыла кастрюльку крышкой.
Генри не терпелось узнать продолжение истории, но маленькая угловая дверца отворилась, и в комнату беззвучно проскользнула миссис Блур, так что кухарка пригласила всех к столу. Отужинав, миссис Блур помогла хозяйке вымыть посуду и так же беззвучно и понуро удалилась в свое убежище в западном крыле.
– Какая она всегда печальная, - заметил Генри, бережно расставляя фарфоровые тарелки в буфете.
– Не то слово, - покачала головой кухарка.
– Если бы только она могла стать такой, какой была, пока эти злодеи не сломали ей руку!
– А Времяворот тут не поможет?
– робко спросил Генри.
Кухарка покосилась на него как-то настороженно:
– Ты же знаешь, вернуться в прошлое невозможно, Генри.
– Да-да, но ведь ей нужно вернуться всего на пять лет назад. А здесь, сейчас, у нее все равно какая-то ненастоящая жизнь, призрачная. Если она исчезнет, никто и не заметит.
– Хм… - задумчиво произнесла кухарка, но этим и ограничилась.
Позже, уже лежа в постели, Генри вновь и вновь возвращался к мыслям о Времявороте: «Кухарка не имеет права его от меня прятать!» Мальчик закрывал глаза, но перед ним все равно блестел и переливался синий шарик, и заснуть не получалось. Поэтому он встал, накинул поверх пижамы плащ и на цыпочках вышел в соседнюю комнату.
Здесь лунный луч, падавший из окна в потолке, сообщал всем предметам какой-то жемчужный отлив. Света было достаточно, чтобы разглядеть фарфор на буфете. Генри присмотрелся к чашкам, выстроившимся в ряд на верхней полке: все они были одинаковыми, в узорах из золотых и серебряных листьев, но две стояли чуть ближе друг к другу, чем остальные, словно кто-то переставлял их в спешке. Ага!
Генри придвинул к буфету стул и вскарабкался на него; но до верхней полки мальчику было не дотянуться, так что пришлось перелезть на сам буфет. Теперь он нащупал холодный край чашки. Первая оказалась пуста, Генри поставил ее на место, снял с полки вторую… Что-то маленькое и блестящее выпало из нее на пол и покатилось со знакомым звоном.
Генри глянул вниз: так и есть, на полу посверкивал Времяворот. Мальчик довольно улыбнулся, но не успел слезть с буфета на стул, а со стула на пол, как к шарику метнулась какая-то четвероногая тень.
– Фу, Душка!
– шепотом приказал Генри, узнав старого пса.
– А ну положи!
Душка и ухом не повел. Он схватил шарик в зубы и быстро зашлепал к двери в западное крыло.
– Нельзя!
– прошипел Генри.
– Это не игра, фу! Положи на место!
Накануне они долго играли в «принеси мячик», и теперь Генри жалел, что с таким увлечением предавался этой забаве.
Душка толкнул дверь носом и скрылся за ней. Генри скатился с буфета, опрокинув стул, но, когда он выскочил за дверь, на лестницу, перед ним мелькнул только Душкин хвост. Мальчик попытался ухватить пса, но поскользнулся и упал. Впрочем, он тут же вскочил, но Душки уже и след простыл.
Одним прыжком преодолев лестницу, Генри очутился в каком-то темном коридоре. Где-то впереди, в непроглядном мраке, мерно клацали по полу когти пса. Генри помчался на этот звук, но коридор кружил и кружил, и казалось, конца ему не будет, но все-таки уперся в дверь. Генри подергал ручку - заперто. И Душки не видать. Он что, сквозь дверь прошел? Мальчик обернулся, но увидел только темный коридор. Хотя… в темноте слабо светился какой-то тоненький лучик, просачивавшийся из-под деревянной панели у самого пола. Генри подошел поближе и толкнул панель ногой. Она открывалась, как кошачья дверца. Или собачья? Если уж толстяк Душка туда просочился, то он, Генри, и подавно пролезет. Что он и проделал, встав на четвереньки. За дверцей оказался еще один коридор - академия положительно состояла из сплошных коридоров!
– но совершенно иного вида: с отполированным полом и весь увешанный картинами в золотых рамах. Все это великолепие озаряла лампа под цветастым абажуром, стоявшая на круглом столике.