Призрак музыки
Шрифт:
– Знаете, – неуверенно начала Ольга, – я бы не хотела вредить мужу. У него будут неприятности по службе, если все будут думать, что он с самого начала знал про Георгия, но не отказался от дела?
– Да что вы, – рассмеялся Анатолий, – никаких неприятностей. Во-первых, все отнесутся к этому с пониманием и будут во всем обвинять подлеца-адвоката и перестраховщиков-судей, а вовсе не вашего мужа. Милиция вообще не жалует адвокатуру и суд и готова свалить на них все смертные грехи. Во-вторых, ситуация по-житейски очень понятная и, кроме сочувствия, ничего не вызовет. В-третьих, следователи на дороге не валяются, а особенно такие, как ваш супруг, с многолетним стажем работы. Чтобы такого уволить или вообще хоть как-то помешать его карьере, нужно знаете сколько всего? Куча. За него будут руками и ногами держаться, только чтобы продолжал работать. И простые человеческие чувства в форме банальной ревности ему наверняка простят. Но закон – это не сослуживцы, он к таким сантиментам не приспособлен. Так что собранные вашим супругом материалы будут считаться недействительными, опороченными, а этого нам с вами и надо.
Ольга чувствовала, как сердце ее разрывается. Надо спасать Георгия, это обсуждению не подлежит, но такой ли ценой? Быстрого решения не получалось.
– Я должна подумать, – сказала она. – Можно?
– Ну конечно. Думайте. Надумаете – звоните, начнем работать.
Он проводил ее до двери и, судя по быстро удаляющимся шагам, снова побежал принимать душ. Ольга побрела к метро, пытаясь собраться с мыслями. Двое мужчин – муж и любовник. Один нуждается в помощи, другой в ней не нуждается. Казалось бы, все просто. Но приходится защищать одного, нанося вред другому. Защищать мужа – означает не спасти Георгия. Защищать Георгия – подставить Михаила. Кому отдать предпочтение? Неизвестно. Конечно, можно было бы вести расчет исходя из любви. Муж от нее отвернулся, во всяком случае сейчас, и неизвестно, собирается он ее прощать или нет. Георгий бросился к ней за помощью, но он такой… Чужой. Отстраненный. Он стал грубым и жестким. И он, кажется, убийца. Она не сможет больше относиться к нему с той же теплотой и нежностью, как раньше. Но она не может не помочь мужчине, которого любила, а может быть, и до сих пор любит, если он попросил ее о помощи. Но ведь Михаил тоже ее любил, а может быть, и до сих пор любит. И он ничем не заслужил то, что она собирается на него обрушить. Хотя Михаил такой сильный, уверенный в себе, у него есть жилье, есть работа, есть будущее, а у Георгия нет ничего, ни работы, ни будущего. Ну что это за жизнь, пусть и в роскошной квартире или в просторном загородном доме, но без дела, без жены, без детей. Он остался богатым вдовцом, но ведь он так одинок, и сама Ольга собирается его бросить.
Как все запуталось! И как трудно принять верное решение. Она села на скамейку, не дойдя до метро, вытащила сигареты, закурила. Обычно она курила совсем мало, даже не каждый день, но после того, как все случилось, выкуривала по полторы пачки в сутки. Именно в сутки, а не в день, потому что почти не спала.
Что двигало ею, когда она давала себе слово помочь Георгию во что бы то ни стало, хотя и решила прекратить любовные отношения с ним? Ею двигало понимание того, что нельзя обмануть доверие, нельзя обмануть надежду, которая на тебя возлагается. Георгий ей верит и на нее надеется. Михаил ей все равно больше не верит и ни в чем на нее не надеется. Так что мужа она не обманет. Вот и решение.
Она выбросила окурок и вошла в вестибюль метро. Найдя автомат, вставила телефонную карту и, глядя в зажатый в руке листок бумаги, набрала номер. Когда сняли трубку, она сказала:
– Это Ольга Васильевна. Я согласна.
Глава 5
Субботние походы в попытках устроиться на работу успеха тоже не принесли. Настя честно отработала около десятка фирм, мысленно благодаря мужа, который заставил-таки ее взять машину, и к трем часам помчалась на Плющиху в Хамовнический загс. Она очень старалась не опоздать и приехала без двух минут три. Селуянов в светлом легком костюме беззаботно покуривал на улице перед дверью, а Валентина в роскошном свадебном платье нервно прохаживалась взад-вперед, оглядывалась и кусала губы. Увидев Настю, она бросилась к ней.
– Ну слава богу, наконец-то!
– Вот дурочка, – добродушно бросил Николай, – и чего ты волновалась? Я же тебе сто раз говорил, что наша Ася никогда никуда не опаздывает.
– Да я не этого боялась. А вдруг с ней что-то случилось, а мы тут жениться собираемся.
– Ничего с ней не случилось, жива-здорова. Зови свою подружку, и пойдем.
Настя честно отстояла торжественную церемонию и расписалась в качестве свидетеля со стороны жениха, вспоминая, как сама три года назад выходила замуж. И чем все это кончилось. В тот самый момент, когда они с Алексеем ставили свои подписи в регистрационной книге, в том загсе убили невесту. И весь ее «свадебный» отпуск прошел в поисках таинственного убийцы. Конечно, в конце концов они его вычислили и нашли, но слишком поздно…
Когда молодые вместе со свидетелями и гостями вышли на улицу, Селуянов во весь голос заявил:
– Прежде чем свадебный кортеж двинется к накрытому столу, предлагается двадцатиминутный перекур на свежем воздухе.
Гости, собравшиеся к половине третьего и добросовестно ожидавшие церемонии в холле, где курить было запрещено, радостно защелкали зажигалками. Родители невесты тут же призвали дочь к себе и о чем-то оживленно заговорили с ней, а Селуянов поманил Настю в сторонку.
– Ну что у тебя? – спросил он вполголоса.
– Пусто – пусто, как в домино. А у тебя?
– Похоронили мы Елену Петровну, – деловито сообщил Николай. – Коротков оказался прав, к часу дня все закончилось, он меня сменил и поехал надзирать за поминками.
– А контакты Дударева?
– Отследили. Во-первых, трое его армейских друзей, во-вторых, у Дударева какие-то подозрительно тесные связи с сотрудниками фирмы, которую возглавляла его убиенная супруга. Знаешь, у меня возникла бредовая идея, что в ее смерти был заинтересован не только Дударев, который хотел остаться богатым вдовцом, но и работники фирмы. И это была их совместная акция. Две заинтересованных стороны договорились и устранили третью, которая обеим сторонам мешала.
– Может быть, – задумчиво кивнула Настя. – Тогда понятно, почему мы не заметили тот контакт Дударева, при котором он должен был предупредить сообщника. Сообщники находятся в «Турелле», а с ними он общался неоднократно по телефону и даже пару раз ездил туда.
– Якобы решать вопрос с организацией похорон и поминок, – добавил Николай.
– Якобы. Любопытно… Надо Гмыре сказать, пусть подумает в этом направлении.
– Коля! – раздался звонкий голосок Валентины. – Народ уже обкурился весь и хочет застолья.
– Все, Ася, поехали, – Николай решительно взял Настю за плечо.
– Коленька, давай я попозже подъеду, ладно? Я бы еще две-три фирмы объехала, пока они не закрылись.
– Валяй, – кивнул Селуянов. – Адрес помнишь?
– Конечно, – засмеялась она. – Я же у тебя много раз была.
– Только не поздно, – попросил он. – Постараешься?
– Как только закроется последняя контора, я вся твоя.
Она уже садилась в машину, когда услышала голос Селуянова:
– Эй, профессора своего не забудь привезти!
Настя снова начала походы по организациям, указанным в списке. «Нет, для вашего мужа, к сожалению, у нас ничего нет… Нет, референты нам не нужны… Мы рассмотрим ваше предложение…»
– Ой, это как раз то, что нам нужно, – горячо заговорила женщина, к которой направили Настю в очередной фирме, – мы никак не можем найти подходящего начальника охраны. У нас же склады огромные, и нам нужен человек, который знает, как расставлять посты, куда ставить сигнализацию и все такое. Вашему мужу это подошло бы?