Призрак мятежного Ориона
Шрифт:
С приходом в контрольную точку, минёр застопорил ход и дал команду на руль «лево на борт».
Они шёпотом продолжали спорить, наблюдая за приборами управления и работой акустика.
Штурман подсказывал акустику внимательнее осматривать сектор ноль – восемьдесят градусов.
Через полминуты на стопе, акустик доложил об обнаружении шумов в указанном секторе.
– Центральный, акустик. По пеленгу шестьдесят пять градусов слабый шум винтов, – доложил он азартно, наверное, и ручки потирал.
Услышать шум винтов подводной лодки – это верх эстетического торжества для акустика.
Самарин засёк время по корабельным часам – четырнадцать часов ноль две минуты.
Удивился контакту и признался себе, что не ожидал.
– Классифицировать контакт, – скомандовал минёр.
– Глубина сто двадцать два метра. Дифферент градус на корму. Медленно растёт на корму, – доложил боцман.
– Передуть с кормы в нос двести литров, – отреагировал вахтенный механик на нагрузку корабля.
Запускать помпу для откачки воды за борт из уравнительной цистерны капитан запретил жестом.
Это демаскирующий шум, выплёскиваемый за борт.
Не береговой же насос включился в центре Чёрного моря.
– Предполагаю шум винтов подводной лодки. Это «Варшава». Пеленг шестьдесят четыре градуса, – продолжал неплохую работу провокатор.
Многие акустики, прослужив срочную службу, ни разу не обнаруживали шумы винтов подводных лодок, и сейчас Злобин чувствовал себя на подъёме.
– Утверждаю контакт. Тревогу не объявлять. Продолжайте. Жду, минёр, – вмешался капитан.
– Есть. Прошу добро оба мотора средний вперёд, право на борт на курс двести сорок пять, – запросил минёр, рассчитав с выставлением помехи МГ-34 закрыться её шумами в створе.
– Отставить, минёр! Штурман!? Только быстро! – удержал Самарин минёра и дал возможность Андрею порулить с учётом новой ситуации, которую он предусмотрел в обосновании.
– Ничего…висим. Акустик, пеленг? – Андрей решительно быстро вошёл в роль игрока, занял место в своей рубке и шумно запустил секундомер, – Глубина? – запросил он боцмана.
Это говорило уже о его способности чувствовать не только курсы, но и поведение корабля. Лодка на инерции катилась влево и закономерно погружалась.
– Есть штурман. Глубина сто двадцать три метра. Дифферент отходит к нулю, лодка медленно погружается, – спокойно доложил боцман, переживающий за своего начальника.
Чтобы принудить Андрея управлять кораблём, а не манёвром, командир дотянулся до его рукава и указал место вахтенного офицера в Центральном посту. Панов же отправился в рубку штурмана вести прокладку и обстановку на планшете.
– Боц-ман, штур-ман, лоц-ман. Одни маны. Да, товарищ командир? – пошутил вахтенный трюмный Центрального поста старший мичман Николай Рублин. Действия Дмитрова вызвали живой интерес и искренние переживания всего Центрального поста.
– Акустик, доклад товсь… Ноль, – уверенно командовал штурман по секундомеру для определения курса лодки-цели, – Докладывать через тридцать секунд.
– Есть ноль. Пеленг шестьдесят три градуса. Пеленг меняется на корму. Характер шума не изменился.
Самарин, закрыв глаза, представил себе манёвренный планшет Ш-26 и прикинул элементы движения цели.
– Товарищ командир. На дистанцию двенадцать кабельтовых и скорость три узла курс цели двести шестьдесят три градуса. Что дальше? Выполнять Ваше приказание или занимать позицию слежения?
Андрей выглядел запыхавшимся гладиатором. Да, отдавая Панову приказ, командир не рассчитывал на очередной контакт с «букахой» [4] , ведь прошло много времени. Должна была накопиться невязка, то есть – ошибка в месте нахождения. Но маловероятное событие свершилось. Ещё маловероятнее, что Императоров мог следить, и Самарин решил дать будущему флотоводцу Дмитрову похулиганить…а там по обстановке:
4
«Букаха» – лодки класса «Б», то есть «большие».
– Обнаружить себя и оторваться. А пока дай ход, а то у твоего боцмана яички протухнут, – последнее вызвало задорный тихий смех. Даже Айдар всё понял и хохотал по-детски дольше всех.
– Есть. Правый мотор малый вперёд. Руль "лево руля". Гидролокатор МГ-200 к работе приготовить. Зарядить ВИПС МГ-34. ВИПС к выстрелу приготовить, – слегка раздумывая по-профессорски, уткнув в губы согнутый указательный палец, но совершенно правильно подавал команды штурман.
– Ну, ла-адно, товарищ командир. Не ожида-ал от Вас, – с опозданием изобразил обиду боцманюга, выходя на заданную глубину. И опять все сдержанно ухмыльнулись, но тот не унимался, – Яйца у меня всегда в порядке. Берегу как зеницу ока.
– Всё боцман, хорош. Работаем, – осадил его вахтенный механик. Он начал искренне переживать за товарища.
Самарин же догадался о намерениях штурмана, и это был великолепный замысел:
«Если он сделает, как думаю, то Императоров будет введён в заблуждение. Если кто-нибудь сейчас любуется морем, особенно с высоты Яйла Ай-Петри, то эти «кто-нибудь» даже и представить себе не могут – какие красивые картинки рисуются на глубине.»
Глава 16
Не знают, вдаль смотрящие поэты,
Что пишут оды голубой волне,
Какие фантазийные сюжеты,
Слагаются красиво в глубине!
Штурману же сейчас предстоит окончательно развенчать пошатнувшийся американский миф «Чёрной дыры».
На том борту, по тревоге, командир Императоров сам руководит действиями современного гидроакустического комплекса «Рубикон» и боевой информационно-управляющей системой «Узел», которые обслуживают офицеры и мичманы.