Призрак под сакурой
Шрифт:
Вот и "дом", ячейка полтора на полтора на два с половиной в длину. Японцы - гении, на свой извращенный лад. Такие вот "камеры хранения", только не для вещей, а для людей - давнее изобретение. Чем сильнее разрастался многомиллионный Токио, тем больше времени приходилось тратить людям, чтобы добраться из пригорода в центр на работу и обратно. Миллионы потерянных человекочасов каждый день, а за год потерянные человекочасы могли доползти и до миллиарда. Миллиард человеко-часов - это три тысячи шестьсот девяностолетних человеческих жизней, подумать только.
Конечно, можно ездить домой только на выходные - но отелей на всех не напасешься.
И вот теперь это решение сохранило уже не время жизни, а сами жизни. Именно сверхкомпактное размещение спальных мест - тот фактор, который позволил расположить в замкнутом пространстве больше жильцов и больше "плантаций". В противном случае сейчас токийскую подземку населяла бы от силы четверть миллиона, а не половина.
Он открыл дверцу, снял ботинки и верхнюю одежду, подтянулся на руках и нырнул в свою ячейку ногами вперед. Ждать вечера - а точнее, периода тишины, который в месте без смены времени суток называли ночью - Кирилл не стал. Слов нет, он бы с радостью порезвился с Уруми, но у нее нынче выдался напряженный рабочий денек, к тому же, Кувалда не кривил душой, говоря, что "дело превыше всего". Исправная рация - вещь первостепенной необходимости, он и сам когда-то выжил лишь потому, что у него она, эта рация, была. Потому менять чужую жизнь на постельные утехи с Уруми Кирилл правильным не считал. В конце концов, время у них еще будет, чай, окончательный закат человечества не на завтра намечен.
***
Наутро он отнес Уруми рис, приподняв при этом собственное настроение затяжным поцелуем, а потом пошел в штаб. На Ниси-васеда стало одним крокодилом-мутантом меньше, но у Кирилла и его коллег работы непочатый край.
У Оноды уже утренняя летучка в разгаре. В кабинете - сорок человек народу, и все места вокруг стола заняты.
Пара нижних чинов попыталась уступить ширэй-кану место, но Кувалда махнул рукой:
– Я сяду, когда до меня очередь дойдет.
– А, вот и ты, Рамэ-сама, - оторвал взгляд от карты капитан.
– На Йойоги-уэхара бывал когда-нибудь?
– Бывал.
– А на поверхности?
– Не далее как три месяца назад. А что там?
– Поступила информация от тамошнего руководства. Один из жителей, оказывается, все эти годы знал адрес пожарного депо в том районе, но, поскольку ума небеса ему не дали, не понимал ценности этих данных. Депо на четыре машины - то есть, с цистернами. Депо капитальное - значит, фона не будет. И скорее всего, цистерны либо целы, либо потребуют минимального ремонта. Как думаешь, их реально будет приволочь к нам?
Кирилл почесал затылок:
– Если в том депо стоят именно такие машины, как я себе представляю - предельно маловероятно. Там пара спусков и подъемов, и вот на эти подъемы пожарную машину вытащить без двигла либо табуна коней нереально.
– Жаль... В общем, с Йойоги просят помочь доставить машины к ним. Говорят, надежное противорадиационное укрытие под цистерны у них есть, обещают отдавать треть улова с этих четырех цистерн.
– А сами не могут?
– Могут, но им нужна охрана. За все пятнадцать лет ни одна живая душа из них дальше двухсот метров от выхода со станции не отходила, местности они не знают. Да и оружия у них - два ствола, три патрона.
Кирилл скептически хмыкнул.
– Не стоит овчинка выделки. Треть вылова - это сколько? Полтора осьминога в год?
Тут сбоку кашлянул один из немногих присутствующих штатских, Маэда. В прошлом руководитель топового уровня, он и в подземке быстро выбрался на руководящую должность - и, в общем-то, не за красивые глаза.
– Должен сказать, на Йойоги знают толк в танкерном разведении осьминогов и морской капусты, и если кто способен получить с каждой емкости максимум выхлопа - так это они. У них, насколько я осведомлен, более тридцати цистерн и развитая инфраструктура - производство помп и кислородных насосов с ветровым приводом, водяные фильтры и все такое прочее. Плюс доступ к грунтовым водам практически без фона. Плюс их новая порода, растущая втрое быстрее обычных осьминогов. И тут главный наш актив даже не в трети продукции с четырех цистерн: перевалочный пункт их товара - мы. Мы посредники. Чем больше у них валовый продукт - тем больше и наша маржа. Ну и наконец - неужели онигири с осьминогом по праздникам только я один хочу?
Капитан Онода кивнул, соглашаясь:
– Да это все бесспорно. Вопрос в оценке рисков. На Йойоги не раз докладывали о птицах размером с собаку, демонстрирующих весьма интеллектуальное поведение...
– Видел я их разок, - ответил Кирилл.
– Воронье. Только охренительно крупное и умное. Сидели четыре штуки на дереве, я шел поблизости - дробовик с плеча снял. Так все четыре моментально поднялись и очень грамотно ушли из сектора обстрела. Они в курсах, что такое огнестрел, другими словами, хоть и не знали, что из ружья я бы их не достал. Больше они мне на глаза не попадались, и их опасность для вооруженной группы я бы оценил как минимальную... Хотя вопрос напрашивается, при каких обстоятельствах они познакомились с дробовиками.
– Значит, только вороны?
– Больше я там ничего не видел. Ну и акусицунэ, куда уж без них.
– Отлично, - подытожил Онода, - Мацухара, возьмешь двоих и пойдешь разведаешь депо и маршрут в зеленом режиме. Вопросы?
– Вас понял, господин капитан!
– отчеканил Мацухара.
– Выполняй.
Когда сержант двинулся на выход, Кирилл бросил ему вдогонку:
– Да, Мацухара, где-то над Йойоги есть супермаркет, с виду целый, с зелеными иероглифами на крыше - вот туда даже не суйся.
– Фон?
– Могильник. На всех этажах. Тысяч шесть народу там померло. Я внутри пережидал снегопад, фонящий слегка - более неприятных двух часов за последние годы не помню, и потом мне это дело еще и снилось пару раз в кошмарах.
– Понял, спасибо, Дайханма-сама!
Кто-то из новичков сделал неуклюжую попытку подлизаться:
– Неужто вам, Дайханма-сама, тоже снятся кошмары?
Кирилл грустно вздохнул и обыграл свой позывной:
– Увы. Кошмар не псина, кувалдой не прибьешь.