Шрифт:
Эту книгу я посвящаю человеку, который спас мир.
Покойся с миром, капитан Уильям Бассетт.
Предисловие автора
Дорогие читатели!
Перед тем, как рассказать вымышленную историю о разрушенном, уничтоженном мире, я должен поведать вам действительную, о человеке, благодаря которому наш реальный мир таким не стал.
Начало Третьей мировой войны в разгар Карибского кризиса в 1962 году предотвратили личная храбрость и благоразумие капитана ВВС США, отказавшегося
Описываемые события произошли 28 октября 1962 года на четырех секретных ракетных базах США на японском острове Окинава. Из-за обострения отношений между СССР и США уровень боеготовности войск был поднят до красного (DEFCON 2 - "на грани ядерной войны").
Управляющий пуском капитан Уильям Бассетт получил приказ на запуск четырех крылатых ракет Mace B, оснащенных термоядерными бомбами Mark 28 (мощность взрыва 1,1 мегатонны в тротиловом эквиваленте) с дальностью полета, позволявшей ударить по Ханою, Пекину, Пхеньяну и Владивостоку.
Приказы прошли по радиосвязи, причем их шифр совпал с тем, что находился в секретном конверте с инструкциями. Проверка подтвердила истинность приказа. Аналогичные сообщения получили и другие управляющие пуском офицеры на Окинаве.
Однако, открыв список целей, Бассетт обнаружил, что три из четырех целей находились за пределами СССР - наиболее вероятного противника. В тот же момент ему по телефону позвонил другой офицер и рассказал, что в его списке также две несоветские цели.
Подозрения у Бассетта вызвало и то, что уровень боеготовности не был повышен до DEFCON 1 ("неизбежная ядерная война"). Капитан допустил, что Окинава могла стать первой целью атаки советских ракет, и в штабе на территории США послали максимально быстрый приказ, забыв поднять уровень боеготовности. Однако никаких взрывов на базе не происходило.
Тогда Бассетт решил остановить подготовку ракет к запуску, позвонил по телефону в центр управления и солгал, что не получил четкого приказа. Кроме того, капитан приказал двум вооруженным солдатам застрелить лейтенанта, державшего руку на кнопке, если тот попробует запустить ракеты без устного приказа старшего офицера или без официального повышения уровня боеготовности до DEFCON 1.
Данных о точном содержании разговора Бассетта с командным пунктом не осталось, однако все офицеры в итоге получили приказ не запускать ядерные ракеты. Капитан в ультимативной форме потребовал от подчиненных хранить молчание об инциденте.
Бассетт ушел на ту сторону в 2011 году, никому не рассказав об этом происшествии. Вся информация пока известна со слов его коллеги, пилота Джона Бордна, которому в нынешнем году ВВС США разрешили предать историю гласности. Сейчас журналисты и ученые требуют от властей страны рассекретить официальные документы, связанные с данным инцидентом.
А вы, дорогие читатели, любуясь ярким закатом, голубым небом или чистым снегом, вспоминайте иногда капитана Уильяма Бассетта, человека, благодаря которому наше небо осталось голубым, а снег - чистым.
***
Маленький человечек - это не тот эпитет, которым Кирилла когда-либо называли, но здесь, в Синдзюку, он чувствует себя совсем маленьким из-за колоссальных зданий. Одна только громадина Токийской Мэрии - двойная башня в двести сорок три метра да на тринадцать тысяч служащих - чего стоит,
Кирилл не любит ходить через Синдзюку: он еще помнит его сверкающим и красочным, живым и многолюдным. А уж какой вид открывался вечером с обзорной площадки на сорок пятом этаже - словами не передать.
Весь размах района легко представить по простым цифрам: станция токийского метрополитена Синдзюку была в мире второй по размерам и входила в Книгу Рекордов Гиннеса как первая по пассажиропотоку: шутка ли, три миллиона шестьсот сорок тысяч человек в сутки.
Однако теперь правительственный район Синдзюку тих и безлюден. Под ногами хрустит битое стекло, которое прежде взирало на мир свысока, из окон небоскребов, а теперь медленно превращается обратно в песок. Прах к праху, так сказать.
Кирилл, ссутулившись и чуть прихрамывая, бредет мимо торгового центра, напоминающего пустой череп. Когда-то сотни тысяч посетителей ежедневно роились под его крышей, словно мысли в голове, а теперь он пуст. Все его обитатели - псы-переростки и прочие одичавшие и мутировавшие животные, людям там делать давно уже нечего: что не унесли в самом начале "судного дня" - то уже никому не нужно.
А вон там, на углу, когда-то стоял уличный торговец и продавал такояки, запеченные в тесте кусочки осьминога. Кирилл любил такояки и сейчас, пятнадцать лет спустя, все еще помнит их вкус. Одна беда: мясо осьминога достать можно, хоть и трудно, а вот муку на тесто - увы, нет.
– Внимание, говорит станция наблюдения!
– затрещала сквозь помехи рация.
– До подхода тайфуна остается меньше часа! Предположительный фон превышает предельно допустимую в двенадцать раз! Повторяю! До подхода тайфуна...
Кирилл выключил рацию и оглянулся. Вон стоят останки красной машины, вроде бы "Мицубиси", а где-то за ней валяются полусгнивший рюкзак и насквозь проржавевший автомат. Их тут оставил он сам почти двенадцать лет назад, или, правильнее сказать, бросил: тогда, как и теперь, подходил тайфун, несущий дикий радиационный фон, но в тот раз у Кирилла часа в запасе не было, только едва залеченная нога и пять минут. Оружие, патроны, еду - все пришлось бросить. В городе вообще довольно часто можно найти поржавевшее оружие, оставшееся с первых постапокалиптических лет: брошенное спасающимися людьми и накрытое радиоактивными осадками, оно стало непригодным на месяцы и годы, и время его доконало.
Мимо пронеслась стайка собак, не мутировавших - тем тайфун по барабану - а обычных. Несутся куда подальше, ищут подземные переходы или другие места, где можно переждать бедствие. Их гибель, на самом деле, Кириллу на руку, ведь одичавшие собаки - для мутировавших одновременно и основа рациона, и, нередко, дополнительное средство размножения. Однако он смотрит на вещи проще: выживает самый сильный и приспособленный. Пускай этим собакам повезет, раз людям не повезло.
Вот и спуск на станцию. У Синдзюку их было около двухсот, ныне действующих порядка двадцати, что во многом большое преимущество. Ирония или закономерность - но сейчас станция Синдзюку не только столица токийского метрополитена. Бывшая самая нагруженная в мире, теперь она записала на свой счет новый, последний рекорд: самое большое человеческое поселение в Японии и в мире...