Призрак Проститутки
Шрифт:
— Ты что, думаешь, она берет деньгами?
Он покачал головой:
— Нет, но эти стюардессы, если с ними встречаешься, требуют все по высшему классу. А я не могу швыряться такими деньгами, зная, что мои жена и дети могли бы истратить их с большей пользой.
— Сильный довод.
— Так-то, — поставил точку Заводила. — Ну а чем ты мне отплатишь за это?
— Говори.
— Хочу переспать с качественной кубинской шлюхой. Я слыхал, это незабываемо.
Я живо представил себе, как Заводила Бун в старости станет потирать вспотевшие от приятных воспоминаний ладошки.
— А почему ты вдруг решил, что это мое амплуа? — спросил я.
— Ты ведь ЦРУ. У вас там все схвачено.
Это и в самом деле не было большим преувеличением. Я мог порасспросить кого-нибудь из наших кубинских вождей. У них наверняка найдется как минимум один приятель в сфере бордельного бизнеса.
— Ладно, я займусь этим, — согласился я. — Обещаю. Но ты должен будешь сделать для меня еще кое-что.
— Чего же еще? Ты явно пытаешься стянуть одеяло на себя.
— Ничего подобного, — сказал я. — Просто надо быть поосторожнее с этими кубинскими шлюхами. Среди них попадаются жутко корыстные и зловредные экземпляры. — Я импровизировал на ходу. — Надо подготовить почву. Мне придется представить тебя твоей кубинке в качестве лучшего друга весьма влиятельного лица. Это будет серьезной гарантией.
— Идет, — сказал он, — я согласен. Но что это за дополнительное «кое-что», которое тебе от меня надо?
— Замолви за меня словечко Модене Мэрфи. Ты явно привлек ее внимание.
Он нахмурился. В конце концов, он был хозяином положения.
— Тебя так просто не продашь.
— Почему? Почему нет?
— Потому что про тебя она уже сообразила.
— Да? Ну и что же именно?
— Что у тебя бабок нет.
Я еще глубже пал в глазах Модены и собственных.
— Заводила, — не сдавался я, — я ведь знаю: ты найдешь ключик в разговоре с ней.
Он размышлял ровно столько, сколько надо, чтобы вспомнить мои коронные «замки» на своей шее.
— Кажется, я придумал ход, — выдал он наконец.
— Ну?
— Я скажу ей, — он клятвенно поднял руку, — что ты, хоть и открещиваешься, из ЦРУ.
— Более идиотской хреновины в жизни не слыхал! — взорвался я. — Какое ей до этого дело? — Однако я знал какое.
— Раз уж не деньги, то должно быть приключение, — философствовал Заводила. — Мне знаком этот тип. У нас в «Лайф» применяется к таким бабам тот же катехизис, что и в ЦРУ.
Тут я снова вспомнил: билет-то мой на имя Гарри Филда. Значит, и представляться надо соответственно.
Стало совсем погано. Мало того, что Заводила уверен в моей принадлежности к ЦРУ, я должен еще и выступить в таком качестве. Железное правило Конторы — держать это в тайне, напомнил я себе. Держать в тайне любой ценой.
— Слушай, Бун, — сказал я, — должен приоткрыть тебе одну тайну. Я на самом деле торгую электроникой, но не в Майами, а в Ферфаксе, штат Виргиния. Я в Майами лечу повидаться с замужней дамой, у которой жутко ревнивый супруг.
— Лихо.
— Еще как. Одним словом, моя пассия предупредила, чтобы я не регистрировался под своим настоящим именем. Ее муж трудится в авиакомпании и имеет доступ к спискам пассажиров. Она сказала, что он озвереет, если узнает, что я притащился в Майами. Короче, я заказал билет на имя Гарри Филда. Я — Гарри Филд, понял?
— Тогда на кой ляд тебе телефон этой стюардессы, если у тебя уже есть в Майами женщина? — Он порылся в боковом кармане куртки-сафари и прочитал ее имя по бумажке: — Зачем тебе эта Модена Мэрфи?
— Да затем, что я запал на нее. Клянусь, такого со мной никогда не бывало.
Он покачал головой.
— И как же я должен ей тебя представить?
Я повторил еще раз, он попросил произнести по слогам:
— ГАРРИ ФИЛД. — И выслушал, наслаждаясь моей податливостью.
Самолет начало трясти. На протяжении следующего часа полет был сплошной пыткой и все сидели на своих местах, а когда наконец нас вытряхнуло в безоблачное ночное небо, до посадки оставалось менее получаса. Заводила прошел на камбуз, и я увидел, как он заговорил с Моденой Мэрфи. Несколько раз оттуда доносился смех, а однажды она покосилась в мою сторону. Самолет стал заходить на посадку, и Заводила вернулся на место.
— Задание выполнено на все сто, — доложил он.
— И что ты ей наплел?
— Тебе же это режет слух. Опять станешь все отрицать. — Он самодовольно осклабился, как бы говоря, что раз уж он взялся за дело — оно будет сделано классно. — Я дал ей понять, — наконец произнес Заводила, — что Гарри Филду в своем деле нет равных.
— Она поверила?
— Достаточно только намекнуть на секретность, и от недоверия не остается и следа.
Он был прав. Когда мы приземлились, Модена подошла ко мне и молча вручила пиджак. Глаза ее блестели. В этот момент я ощутил истинную силу затертого клише — мое сердце плясало в груди.
— Могу я позвонить вам? — спросил я, проходя мимо нее в «кишку».
— У вас же нет моего номера, — прошептала она в ответ.
— Я его найду, — сказал я и быстро зашагал прочь.
Заводила поджидал меня в зале на выходе. Съел, дескать, рыбку — плати.
— Так как, ты говоришь, зовут эту кубиночку, с которой ты собирался меня познакомить?
Прежде чем побожиться, что завтра в «Саксонии» будет оставлено для него сообщение, я заставил Заводилу дать мне и адрес Модены. Она жила в «Фонтенбло».
— Некто, — заверил он меня, откланиваясь, — наверняка оплачивает ее счета.
Я внимательно на него посмотрел. Возможно, я не шедевр в роли торговца электроникой, но и он в качестве фотографа из «Лайф» выглядел явно не в фокусе. Как только мы расстались, я тут же купил номер журнала и просмотрел список сотрудников. Среди фоторепортеров его имени не было, но как один из фоторедакторов Брэдли Бун числился. Так что он был наполовину липой. Это меня подбодрило. В конце концов, нюх у Модены Мэрфи не так безошибочен.