Призрак Рембрандта
Шрифт:
– «Глаз»!
Финн крутила головой и со всех сторон видела только нависшую над ними зловещую «стену глаза». Дверь вдруг распахнулась, и в рубку ввалился совершенно мокрый Эли Санторо.
– Что? – не выпуская из рук штурвала, крикнул Хансон.
– Я проверил эхолот! Глубина быстро уменьшается!
– Как быстро?
– Сейчас под нами восемьдесят саженей.
– Продолжай замеры, – распорядился Хансон. – Дай мне знать, если станет совсем мелко.
– Понял!
Санторо развернулся и ушел с мостика.
– И что это значит? – тревожно спросил Билли.
– Мы вроде бы должны находиться посреди моря Сулу. Здесь огромные глубины. Никаких восьмидесяти саженей быть не может! Непонятно, что это – остров или мель и откуда они взялись.
– А на карте тут ничего нет?
– Карты! Какие карты? Я понятия не имею, где мы сейчас находимся!
– А спутниковый навигатор? – вспомнил Билли.
– Какой, к черту, спутниковый навигатор в такую погоду? Нереально!
– Пойду переоденусь во что-нибудь сухое, – объявила Финн.
Она понимала, что только мешается на мостике. Лучше спуститься вниз и постараться сделать что-нибудь полезное – например, накормить мужчин. Финн натянула мокрую резиновую куртку, толкнула дверь и вышла прямо в шторм. Отчаянно цепляясь за поручни, она спустилась на главную палубу, дождалась, пока «Королева» скатится по очередному склону, и в тот момент, когда начался подъем, в два прыжка преодолела расстояние до двери в жилую надстройку.
В крошечной каюте Финн стянула с себя все мокрые тряпки и переоделась в последние сухие джинсы, носки и в еще один колючий, пропахший трубочным табаком свитер Максевени. После этого она засунула ноги в резиновые сапоги и отправилась на камбуз.
Там крохотный японец Тоши и огромный черный стюард Базуки разливали в термосы горячий бульон из концентрата. Воду им удалось вскипятить в электрическом чайнике. Оба были совершенно спокойны, хотя на полу камбуза плескалась вода, а висящие на крючках кастрюли и сковородки непрерывно громыхали.
Тоши вручил Финн один из термосов, а на шею ей повесил четыре нанизанные на веревку жестяные кружки. Кроме того, подмигнув, он засунул ей в карман огромную плитку шоколада «Херши» и для надежности закрыл на молнию. Финн постаралась улыбнуться ему в ответ, чмокнула обоих работников камбуза в щеку и, глубоко вздохнув, опять вышла на палубу.
Щурясь от летящих в лицо брызг, она с трудом добралась до трапа и уже начала подниматься, прижимая к груди термос, когда вдруг услышала жуткий скрежет рвущегося металла – словно огромные зубы какого-то дракона впились в корпус и вырывали из него кусок. Потом дракон ударил хвостом и судно содрогнулось, как от землетрясения, потом еще раз!
Страшный скрежет послышался снова, «Королева» задрожала, на мгновение будто поднялась в воздух, а потом начала быстро крениться. Термос с супом вылетел из рук Финн, ноги в резиновых сапогах разъехались на мокром металле, а обрушившаяся на палубу волна подхватила ее, закружила и подбросила кверху. Она еще успела увидеть лежащий на боку ржавый корпус «Королевы», а потом оказалась в воде и почувствовала, как тяжелые сапоги и какая-то иная неведомая сила неумолимо тянут ее на дно.
19
Только на следующее утро Финн очнулась от глубокого, как смерть, сна. Прямо над собой она увидела умытое синее небо с высокими белыми облаками, похожими на рваные полоски полотна, и утреннее солнце, яркое, как золотая монета. Тайфун прошел. На четвереньках она поднялась чуть повыше по полоске белого песка и обнаружила, что на ногах больше нет резиновых сапог. Наверное, их унесла та же свирепая волна, что смыла ее с «Королевы Батавии». Финн повернула голову и почувствовала резкую боль в шее.
Пальцами она осторожно ощупала больное место. Из шеи прямо под челюстью торчала острая деревянная щепка. Одним резким движением Финн выдернула ее и чуть не потеряла сознание от боли. Из ранки потекла кровь. Только почувствовав медный привкус крови во рту, Финн поняла, что щепка проткнула шею и вошла в горло. Рана не показалась ей особенно серьезный, но кто знает, что может оказаться серьезным на таком острове? Здесь можно умереть от простого пореза – аптеки-то под пальмой не видно. Финн зажмурилась и потрясла головой, стараясь поскорее собраться с мыслями. Она совершенно не помнила, как в нее воткнулась деревянная щепка. Она вообще ничего не помнила с того момента, как волна сбросила ее за борт и потянула на дно.
Финн пару раз кашлянула, выплюнула кровь, медленно поднялась на ноги и начала озираться. Шторм закончился, но большие волны все еще с грохотом ударялись о песок и вскипали белой пеной. Полотняные облачка быстро неслись по небу, а верхушки пальм сгибались от ветра.
Она напряженно вглядывалась море, но не видела судна ни среди волн, ни на зубьях торчащих из воды рифов. Тайфун ушел и унес с собой «Королеву Батавии», но она не пропала бесследно: весь берег был усыпан остатками кораблекрушения – ящиками из трюма, исковерканными и совершенно целыми, кусками разбитых спасательных шлюпок, кухонной утварью с камбуза.
Финн еще не поняла, радоваться ей или приходить в отчаяние. Не исключено, что впереди ее ждет судьба нового Робинзона Крузо. Она поспешила отогнать эту невеселую мысль и, слегка прихрамывая, двинулась по песку. Сейчас она не будет об этом думать, сейчас есть вещи и поважнее, и в первую очередь надо выяснить, удалось ли спастись кому-нибудь кроме нее. Финн стянула с себя сырой, грязный свитер и бросила его на песок, но, подумав немного, подняла и узлом завязала на талии. Ночи здесь могут оказаться холодными.
Она шла вдоль кромки воды, оставив за спиной высокий, заросший джунглями мыс. Примерно в миле впереди на воде виднелось какое-то мутное пятно – вероятно, там впадала в море река. Пройдя чуть больше ста ярдов, Финн натолкнулась на тело. Это был Куан Конг, кореец, помогавший Максевени в машинном отделении. За весь рейс Финн едва обменялась с ним десятком слов, но все равно находка потрясла ее.
Он лежал, вытянувшись на песке, и в его коротких седых волосах запутались влажные ленты водорослей.