Призрак Великой Смуты (CИ)
Шрифт:
А эту девицу – Кияшко – надо отправить к отчиму. Пусть он ее как следует выпорет – может дурь у нее пройдет. Он, кажется, сейчас находится в Ташкенте. И тут я вдруг вспомнил, что генерал-лейтенанта Андрея Кияшко, вполне возможно, уже и нет в живых. В нашей истории в декабре 1917 года он был зверски убит солдатами – бывшими каторжниками, а как оно там сейчас мы не интересовались – не до того было.
– С бандитским беспределом давно пора кончать, – подумал я. – Дальше так продолжаться не может!
19 февраля 1918 года. Час пополуночи. Забайкалье. станция Даурия.
Старший
Как мы и предполагали, лишь только Ниночка Кияшко, кипя гневом словно самовар, добежала до дома, в котором располагался отряд анархистов, там сразу же началось нездоровое шевеление. Чуть позже туда добрался и очухавшийся после моей профилактической беседы Лапа. Он прихрамывал и охал при каждом шаге. Теперь этот тип неделю будет есть стоя и спать только на животе, если, конечно, он переживет ближайшую ночь. Эти пикантные подробности сообщил мне мой человек, которого я послал к логову местных бандюков.
Переть на нас в лоб среди бела дня «братки» вряд ли решатся. Ведь помимо моего взвода, боевые возможности которого были известны всем, и штабных подразделений, на станции Даурия были расквартированы бойцы выведенного в резерв 1-го Аргунского полка – а это чуть более трехсот опытных воинов, прошедших ад кровавых сражений Первой мировой войны. Им довелось повидать и испытать такое, что не каждый нормальный человек выдержал бы. Если к моему взводу отношения у аргунцев было более чем положительное, а с людьми из сотни подъесаула Тетери мы почитай побратались, то с анархистами у местных отношения не сложилось сразу и всерьез. Были уже инциденты, помимо сегодняшнего. До открытых боестолкновений, правда, дело еще не доходило, но разборки с мордобоем уже случалось. Так что мое предложение раз и навсегда покончить с уркаганами встретило одобрение. Что поделать – бандитов не любит никто, кроме, наверное, самих бандитов. Да и то их взаимная любовь тоже весьма условная – при дележке добычи они запросто перережут глотку друг другу.
Для организации отпора ожидаемой бандитской вылазке я собрал в доме у Дарьи Зиновия Метелицу, Георгия Богомягкова, подъесаула Ивана Тетерю и еще нескольких не менее уважаемых аргунцев. Ведь здесь их родная земля, а станция Даурия и окрестные хутора – их дом, где живут их родные и близкие. И кому как не им быть заинтересованными в том, чтобы избавиться от бандитской вольницы.
– Значит так, товарищи, – сказал я, когда все собравшиеся расселись по лавкам, – вы все знаете, что отряд анархистов, прибившийся к нашей бригаде Красной гвардии, на поверку оказался самой обыкновенной бандой уголовников. Сегодня мне лично пришлось разбираться с одним из их шайки, защищая от насилия женщину. Наверное, каждый из присутствующих знает о подобных случаях – бандиты совсем распоясались, они рыскают по станции и в ее окрестностях. А ведь здесь живут ваши семьи, родные и близкие, в которых бандиты видят свою добычу. И даже если они уйдут в другие места, то и там они продолжат заниматься своим привычным делом – грабежом и разбоем.
– Так-то оно так, товарищ Бесоев, – почесав затылок, произнес Георгий Богомягков, – но только как случилось такое, что эту, как вы говорите, банду, зачислили в состав нашей бригады?
– Об этом лучше спросите не у меня, а у товарища Лазо, – я развел руками. – Нас в это время на станции Борзя не было. Видимо, для него по политической наивности любой назвавшийся
Зиновий Метелица провел рукой по усам.
– В боях эти варнаки, – гневно сказал он, – были тише воды ниже травы. Все время у них находились какие-то отговорки. А вот тащить все, что плохо лежит и задирать на бабах подолы – в этом они действительно мастера. Я думаю, нам надо принять к ним какие-то меры, чтобы прекратить это безобразие, а то народ порешит их сам, без нашего участия. Только и Советской власти потом здесь тоже не бывать – такие уж мы люди, казаки. Обид не прощаем.
– А Советская власть и не будет их прощать, товарищ Метелица, – успокоил я казака. – В Советской России принят и действует декрет о борьбе с бандитизмом, и наказание по нему для таких как они лишь одно – расстрел на месте. Тем более, что есть у меня сильное подозрение, что сегодня ночью эта банда попытается напасть на командование нашей бригады, перебить всех и установить здесь свою бандитскую власть.
– Даже так, – покачал головой Георгий Богомягков, обведя взглядом внимательно слушающих разговор казаков. – А что это вообще за звери такие анархисты и с чем их едят?
Вопрос был задан явно на публику, ибо товарищ Богомягков был человеком политически подкованным и в общих чертах знакомый с идеологией анархизма. Но, раз вопрос задан – надо на него ответить.
– А это, – произнес я, – такое политическое учение, которое отрицает любую власть и зовет нас обратно даже не в пещеры, а прямо на деревья. Полная и абсолютная анархия царит только в стае шимпанзе, хотя и там есть власть – власть вожака.
– Слыхали мы про таких абизьянов, – с солидным видом произнес один из казаков. – Видел я одну такую на ярмарке в Чите. Вот ты, товарищ Бесоев, человек, городской, грамотный. Скажи, неужто человек и в самом деле произошел от абизьянов, а не создан Богом на седьмой день, как говорит батюшка Никодим?
– Ну вот, пошли вопросы на засыпку, – подумал я, а вслух сказал. – Степан Ефимович, я хоть и грамотный, но все же обучался немного иным наукам. Так что полного ответа тебе дать не смогу, уж не обессудь.
Казаки при этих словах понимающе усмехнулись. Они и сами в этих «науках» были если и не профессорами, то докторами наук уж точно. «Лечили» от жизни направо и налево.
– Так все же, товарищ Бесоев, – с серьезным видом продолжал настаивать Степан Ефимович, – ты нам скажи как сможешь, а мы уж поймем.
– Ну, – со вздохом вымолвил я, – знающие люди мне говорили, что процесс называемый эволюцией имел таки место, но протекал он под чутким руководством Творца, ибо не все моменты можно объяснить естественными процессами. И Адам с Евой, прародители всех живущих сейчас людей, тоже были, что наука доказала точно. Устроит тебя такой ответ?
– Хитрый ты, товарищ Бесоев, ишь как вывернулся, – с восхищением произнес казак – и не вашим, значит, и не нашим. Но тогда понятно, что эти самые антихристы – это просто недоделанные Богом абизьяны. Я, например, так думаю.
После этих слов казаки стали переговариваться, оценивая мысль на вкус.
– Тихо, товарищи казаки, – негромко произнес Зиновий Метелица, – абизьяны они там или коркодилы, это не столь важно. Важно то, что нам с ними теперича делать. Твое мнение, товарищ Богомягков?