Призрак Великой Смуты (CИ)
Шрифт:
– Товарищ Сталин, – сказал я, – пусть товарищ Бесоев возьмет с собой двух пока еще несостоявшихся «героев» несостоявшейся гражданской войны. Первый давно уже в Питере. Это полковник Слащев Яков Александрович, командир лейб-гвардии Московского полка. Он просил разрешения отправиться вместе с генералом Деникиным на Украину, но мы решили немного его попридержать. Туда, в Киев и Одессу, уехало и без того много талантливые военачальников. Нам хорошие командиры здесь тоже были нужны.
Второй – Генерального штаба подполковник Владимир Оскарович Каппель. Он коллега Николая Михайловича – служил в военной разведке на Юго-Западном фронте. Кстати – он
– Ну, вот и отлично, товарищи, – сказал Сталин. – Я попрошу всех вас ускорить подготовку к этой операции в Забайкалье. Помните – надо сделать все, чтобы Сибирь и Дальний Восток стали полностью советскими. Мы окажем вам всю возможную помощь, но, все же успех будет зависеть от ваших решительных действий. Не бойтесь проявлять инициативу – без этого вам там не обойтись…
27 января 1918 года. Чита. Штаб 1-го Аргунского полка.
Присутствуют:
Командующий Забайкальской бригадой Красной гвардии прапорщик Сергей Лазо.
Начальник штаба бригады Георгий Богомягков.
Командир 1-го Аргунского казачьего полка войсковой старшина Зиновий Метелица.
Комиссар 1-го Аргунского казачьего полка хорунжий Фрол Балябин.
Командир Читинского отряда Красной гвардии Дмитрий Шилов.
Командир Колуньского отряда Красной гвардии Прокоп Атавин.
Командир Газимуровского отряда Красной гвардии Василий Кожевников.
Командир Зоргольского отряда Красной гвардии Павел Пешков.
– Товарищи, – сказал Сергей Лазо, внимательно оглядев собравшихся, – только что получено пренеприятное известие – есаул Семенов со своим Особым Манчжурским отрядом со дня на день готов выступить со станции Манчжурия в направлении Читы. Обстановка тревожная, богатеи и прочие осколки прошлого ненавидят нашу власть и ждут не дождутся прихода Семенова. Особенно агрессивно настроено богатое караульское казачество, готовое в полном составе встать под его знамена.
– Это мы и так знаем, – солидно сказал Прокоп Атавин, – богатеям наша власть хуже горькой редьки. Нет у них теперь прежней силы. Если придут, то погоним обратно, как худых собак. Ты лучше, товарищ Лазо, скажи, что нам дальше-то делать?
– А дальше, – ответил Лазо, доставая из-за отворота бекеши сложенный вчетверо лист бумаги, – телеграмма товарища Сталина из самого Петрограда. Слушайте:
Срочно, вне очереди, Иркутск, Центросибирь, для Читинского ревкома.
Мы считаем положение в Забайкалье весьма серьезным, и самым категорическим образом предупреждаем читинских товарищей: не стройте иллюзий – собравшиеся в Манчжурии контрреволюционные силы в самое ближайшее время начнут наступление на советскую территорию. Это неизбежно. Им помогут, вероятно, в первую очередь японцы, а также все прочие союзники по Антанте.
Поэтому надо начинать готовиться без малейшего промедления, и готовиться серьезно. Больше внимания надо уделять правильному отходу, отступлению, увозу запасов и железнодорожных материалов.
Для оказания помощи в борьбе с контрреволюцией и иностранной агрессией высылаем в Читу из Петрограда батальон специального назначения регулярной Красной гвардии под командованием товарища Бесоева и с ним бронепоезд «Красный балтиец» и два тяжелых бронеавтомобиля. Желаем всяческих успехов. С коммунистическим приветом.
Председатель Совнаркома И. Сталин.
– Да, – уважительно сказал Фрол Балябин, – серьезно сказано, товарищ Лазо. Не просто разгромить и отбросить, а полностью уничтожить. Это как же понимать?
– А так понимать, товарищ Балябин, – ответил Сергей Лазо, – что если мы есаула Семенова просто отгоним, то он потом вернется вновь, с еще большими силами, в тот момент, когда мы к этому меньше всего будем готовы. Ведь скоро весна, казакам надо будет пахать и сеять, заниматься хозяйством. А Семенов и его приятель барон Унгерн к тому времени смогут собрать еще большие силы. В основном их воинство состоит из монголов, баргутов и чахар, которым все равно с кем и за что воевать, лишь бы им платили японскими иенами и британскими фунтами. Не сомневайтесь и в том, что японцы тоже окажут помощь нашей контрреволюции, предоставив переодетых в русскую форму солдат, артиллерию и бронепоезда. Захват Читы есаулом Семеновым будет означать, что они весь Дальний Восток смогут потом взять голыми руками.
– Так говорите, барон Унгерн, товарищ Лазо? – переспросил Зиновий Метелица. – Знаю я эту сволочь, служили вместе. Он просто свихнувшийся на войне тип, помешанный на идее абсолютной монархии.
– Этот, как вы говорите, помешанный, – сказал Сергей Лазо, – уже успел провозгласить возрождение российской монархии под знаменем великого князя Михаила Александровича, которого он называет последним императором. Только вот незадача: бывший великий князь сейчас служит командиром кавбригады в Красной гвардии и никакого барона Унгерна не знает и знать не желает.
– Да ну, товарищ Лазо? – сказал Георгий Богомягков, удивленно покрутив головой, – Это как же так получилось?
– А вот так и получилось, товарищ Богомягков, – усмехнулся Сергей Лазо, – что некоторые осколки старого режима, вроде есаула Семенова и барона Унгерна, готовы идти хоть с чертом, лишь бы против большевиков, а другие, вроде того же бывшего великого князя, идут вместе с большевиками против таких вот соратников нечистого.
И еще, товарищи, чтобы лишить Семенова, Унгерна и им подобных поддержки в среде рядовых казаков, необходимо немедленно прекратить всяческие разговоры о ликвидации при советской власти казачьего сословия. Такие идеи признаны партией большевиков вредным левацким уклоном. Исповедовал их бывший товарищ Троцкий, который оказался врагом советской власти и попытался поднять мятеж. За что и получил удар казачьей шашкой по своей безумной голове.