Призрак войны
Шрифт:
– Конечно, я зайду к вам сегодня, попозже. После того, как рассосется толпа журналистов.
Он устало кивнул, потом соскользнул с процедурного стола и встал.
– Мне нужно проверить людей и написать рапорт.
– У меня есть к тебе вопрос. Тебе придется довериться мне и ответить.
Его голова наклонилась набок, а в глазах появилась настороженность.
– А в чем вопрос?
– Ты узнал от своего агента или из анонимного сообщения?
– Точно как в прошлый раз.
Точно как в тот раз, когда я кинул им словцо о рейде на «Дворец». В игре
Нимейер посмотрел на меня и кивнул.
– От тебя ещё будут проблемы?
– Возможно, но не для тебя.
– Зачем всё это? Почему бы тебе просто не убраться?
– Кто-нибудь из твоих людей следил за мной прошлым вечером?
– Нет, но я знаю, где ты был. В одной из столовых Благотворительного Фонда Басолта.
Помогал.
– Так может я и тебе помогу. У вас довольно милая планетка. – Я, точно как Сэм, безразлично пожал плечами. – Было бы приятно, если бы она такой и осталась.
Нимейер заколебался на мгновение, кивнул, но ничего не сказал. Он вышел из травматологического отделения шаркающей походкой.
Интерн налепил мне на ноги обезболивающий пластырь и дал мне какие-то жесткие штаны на замену срезанным с меня брюкам. Остатки лежали у меня в пакете, потому что в них были мои документы, телефон, наладонник и немного денег. Выбравшись из больницы, я бросил взгляд на дымящиеся остатки «Кабошона» и пошёл ловить такси. Какой-то драк остановил машину и подобрал меня.
Дорога до «Гранд Джермейн» не занимала так уж много времени, но я успевал поработать с наладонником до прибытия. По правде говоря, я собирался устроить кое-какие неприятности и мне нужно было подготовить прикрытие, чтобы не оставить после себя следов.
Через полтора квартала непримечательная машина Общественной Безопасности включила свои огни и сирену, и такси свернуло на обочину. Я мгновение оценивал свои возможности выскочить из такси и попытаться удрать, но мои ноги оказались несогласны с таким планом.
Подошли двое агентов в штатском с игольниками – те самые, подкупленные Бернардом – и приказали мне выйти из машины. Пока один из них вел меня к их ховеру, другой посоветовал водителю такси езжать отсюда, если он не хочет оказаться одним из «дракских террористов» и забыл заплатить за мой проезд.
Я буркнул через плечо:
– Не будь такой дешевкой. Тебя купили и оплатили. Он же работает, чтобы прокормиться.
Заплати ем…
Человек, стоявший сзади меня сбил меня с ног, ударив рукоятью пистолета по шее. Следующий удар в затылок заставил мою голову отскочить от дверцы машины и я сполз на мостовую.
Нос мне не сломали, но кровь из него шла. Я прямо-таки ощущал, как детектив примеривается к удару ногой, который заставит мою почку выскочить у меня из горла, но открылась задняя дверца машины и на мостовую опустились два тяжёлых
– Не нужно, Оутс. Мистер Донелли – наш гость.
Я перекатился на спину и посмотрел снизу вверх на Тейта Джермейна. Хотя его голос был любезен, выражение лица таким совсем не было.
– Проверьте, чтобы он дал на чай водителю. Я великий любитель давать чаевые.
Тейт наклонился и холодно улыбнулся.
– Нет, Донелли, ты никакой не великий. Ты – никто и тебе следовало помнить, что ты – никто, и не пренебрегать приказами Бернарда. Если тебе повезет, это станет для тебя уроком.
Если же нет, – мужчина пожал плечами, – надейся, что разговоры про реинкарнации – правда.
36
Мы для богов – что для мальчишек мухи:
Нас мучить – им забава.
Манвиль, столичный округ
Басолт
Префектура IV, Республика Сферы
25 февраля 3133 года
То, что Тейт показался на публике в качестве моего похитителя могло, на первый взгляд, по-казаться глупостью, вроде постоянно совершаемых головизионными злодеями. Они похищают главного героя, засовывают его в смертельную ловушку и, перед тем, как он должен умереть, рассказывают ему все необходимое, чтобы расстроить их планы, после того, как ему удастся сбежать, разумеется, а ему это обязательно удастся. Насколько успешнее действовало бы зло, если бы главный злодей или его главная шестерка просто приставили бы к голове главного героя пушку и спустили курок.
Мертвецы не только ничего не рассказывают, они ещё не могут помешать осуществлению планов.
Тейт, ясное дело, смотрел на все по-другому. Во-первых, с его точки зрения, главным героем был он, а я был просто пешкой, которую сейчас снимали с шахматной доски. Как выяснилось позже, через несколько дней, для Тейта никогда не стояло вопроса, придется ли меня убить, вопрос был лишь в том, когда это сделать и достанется ли ему эта привилегия. Бернард, как я понял, очень хотел сам это сделать, но оказался слишком загруженным развернувшимися событиями.
Присутствие Тейта на месте преступления создавало лишь незначительный риск, поскольку он находился в сопровождении полномочных служащих Управления Общественной Безопасности. Хотя он сам не являлся официальным служащим управления, это не играло совершенно никакой роли. Он был Джермейн и это всё, что имело значение. Хотя большинство граждан не согласились бы с мнением, что кузены семейства Джермейнов могут вытворять всё, что им вздумается и это должно сходить им с рук, сами Джермейны привыкли плыть против течения народной мудрости. Проще говоря, им ещё никто не сообщал, что следует соблюдать закон. Хотя их прошлые прегрешения прощались как несущественные «опрометчивые шаги юности», государственная измена и ставки, на которые шла игра, подняли ситуацию на новый уровень и все усложнили.