Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив
Шрифт:
– Это кто это меня видел? – приподняла тщательно прокрашенную бровь мадам Бриль. – Ерунда какая! Слушаете вы, девочка моя, всякую чушь…
Она взяла веер и принялась им обмахиваться.
– Ладно-ладно, не будем на этом останавливаться, – сказала Мари и присела на диван. – Возможно, действительно показалось.
Она посмотрела на Фаину.
– Просто ужасно, Мари, просто ужасно… – сказала та, отложив веер в сторону. – Никак в голове не укладывается. Убили, да еще и моим револьвером! А этот сыщик, Мюллер… Он же полный болван! Ничего не желает видеть и слышать! Я сама ученый, но я-то знаю, что на одной логике далеко не уедешь! А он со своим «gesunder Verstand» 86 носится, как с золотым яйцом, а человеческих эмоций, чувств боится… И от меня отшатывается, как от прокаженной! Это от меня-то!.. – Она сделала большие глаза и посмотрела на Мари, ища поддержки. – А я добрейшей души человек, даже мухи не обижу!
86
«Gesunder Verstand» (с нем.) – здравый смысл.
Мари усмехнулась.
– Да, сыщик питает слабость к логике. И, как многие тихие люди, бывает, хм… – Мари остановилась, подбирая слова, – бывает слегка ошарашен… м-м, смущен рядом с людьми с сильной энергетикой!
Мадам Бриль замолчала, пробуя на вкус новую мысль. Идея ей, видимо, понравилась, и она понимающе закивала головой.
– Да, быть Femme Fatale 87 – участь не из легких, – сказала она, томно закатывая глаза. Потом кротко вздохнула и, преисполненная раскаяния, добавила: – Я чаще должна напоминать себе, что моя красота и шарм сражают мужчин наповал, и пользоваться этим оружием с осторожностью…
87
Femme Fatale (с фр.) – роковая женщина.
Выражение раскаяния, впрочем, быстро исчезло с ее лица. Она расправила грудь и отставила в сторону кисть, любуясь своим маникюром.
– Ну что же, ничего не поделать. А так я бы ему рассказала, все рассказала… – таинственно прошептала она. – Все ведь ясно, как на ладони!
– Может быть, вы расскажете все мне? – спросила Мари.
– Хм-м… – протянула мадам Бриль.
– Фаина, послушайте, у вас такой богатый жизненный опыт! Ваш клуб, эти приключения в Африке… Вы с вашим острым взором и женской интуицией действительно должны замечать то, что другие не видят! – сказала Мари. – Что вы думаете о преступлениях? Вы не знаете, кто виноват в смерти доктора и Феликса?
– Кто не знает? Я не знаю? – возмутилась Фаина. – Это вы не знаете! Я же говорю: мне-то все давно известно. – Зрачки ее расширились. – Ясно, как божий день!
– А вы поделитесь со мной вашими догадками?
Фаина поправила прическу и гордо подняла подбородок.
– Вам давно нужно было прийти ко мне, Мари! Я бы вам все сразу рассказала! Но лучше поздно, чем никогда. Слушайте же, дорогая моя девочка! – Мадам Бриль налила себе апельсинового сока в бокал и откинулась на спинку дивана. Затем накрутила на палец локон у виска и томным голосом произнесла: – Я думаю, в этом деле большую роль сыграла ревность!
Мари удивленно приподняла брови.
Фаина грустно улыбнулась и устремила задумчивый взор в темноту за окном.
– О да, Мари… Мужчины не выдерживают предательства страсти, и последствия таких трагедий бывают пагубными… Уж чего я только не повидала в своей жизни! – Она покачала головой. – И здесь узор все тот же: Отелло, Дездемона… Ах, ничто не ново под луной!..
Мари внимательно взглянула на Фаину.
– Вы, я вижу, тоже догадались, что скрывает Мелисса, верно? – сказала она. – Что же, этот занавес слишком тонок… И все же, нет. Рон не мог сегодня стрелять: вы же помните, он был в числе тех, кто бежал по лестнице, когда я была в библиотеке…
– Ох уж эти ваши рациональные доводы! – сердито отмахнулась мадам Бриль и вылила сок обратно в бутылку. – Мало ли как это могло произойти! Это уже не мое дело – выяснять, как человек мог быть в двух местах одновременно. Это меня уже мало интересует. Я вам говорю, где суть, а вы выясняйте себе на здоровье. В науке так же! Мой гений, Мари, – догадки, иррациональная интуиция и научное чутье. Я на этом такую карьеру сделала! – Она причмокнула и прищурилась. – Я ведь только кажусь очаровательной пустоголовой барышней. А на самом деле у меня ум – ого-го! А поиск окончательных доказательств я, знаете ли, порой предпочитаю делегировать… – Она с тоской посмотрела на запотевшее окно. – Ох и метет… А этот сыщик ничего не понимает! Дубина дубиной. Вбил себе в голову, что летчик виноват, а он такой славный мужчина, такой душевной глубины… Уж вы мне поверьте – это не он!
Мари улыбнулась.
– Да, Симон – весьма импозантный мужчина. И он совершенно определенно неровно к вам дышит!
– Ах, ладно вам, – сказала мадам Бриль и смутилась. – Ладно уж, Мари, слушайте. Только не вздумайте выдать меня этому волку в погонах…
– Не переживайте, – ответила Мари. – Я веду собственное расследование. А еще я считаю, что это нормально, если человек интересуется чем-то дальше своего носа.
Мадам Бриль энергично закивала, потом помолчала минуту и решительно произнесла:
– Да, так и быть, Мари. Кладу все карты на стол! Я действительно заходила к Феликсу. Дверь была открыта, понимаете? То есть закрыта, конечно, но не на замок, – поправила она себя. – Ну согласитесь, Мари, это прямо приглашение зайти! А я хотела непременно понять, откуда я знаю этого Феликса! Знаете, такое дурацкое ощущение, будто слово вертится на кончике языка – но его никак не вспомнить, никак не поймать… Вот и воспоминание все время ускользало от меня, ускользало… – Она пошевелила пальцами в перстнях и вздохнула. – Вы же знаете это отвратительное чувство, да? Терпеть его не могу! И конечно, я воспользовалась ситуацией! Каждый на моем месте поступил бы так же! Я думала, может, фотографии у Феликса какие-нибудь найду и все вспомню… Да ничего я там не нашла. Никаких документов! Все вещи разбросаны, на кровать даже не присесть, все в куче, будто он Вавилонскую башню собирался строить… Никогда не могла понять, как некоторые могут жить в подобном хаосе! – Она скинула со столика на пол красную туфельку и тюбик губной помады, чтобы освободить место для пустого бокала.
– Вещи Феликса были разбросаны, вы говорите? – быстро спросила Мари, настораживаясь. – Вы уверены?
Фаина обижено надула губы.
– Я всегда уверена в том, что говорю!
– Хм, очень интересно… – Глаза Мари загорелись. – Кстати, вы говорили, что все-таки вспомнили, откуда знаете Феликса?
– О да, появилась у меня одна смутная догадка… Конечно, о мертвых или хорошо, или ничего… Но в оригинале поговорка звучит так: или хорошо, или ничего, кроме правды! Так что держите правду… Этот Феликс напоминает мне одного неприятнейшего типа, которого я имела несчастье знать в прошлом! Я в этом почти уверена. Это было много лет назад, и люди за такое время очень меняются внешне, их сложно узнать… Но эта капризная складка губ! Этьен тогда еще говорил: кривит губы так, будто весь мир ему задолжал миллион, и еще грызет спички, ну прямо деревенщина… А я ему сказала: подумаешь, спички! Вот Жизель спички не грызет, зато грызет ногти, а разве это лучше, спросила я его? Ну согласитесь, Мари, для девушки грызть ногти – это просто верх глупости! Это как-то даже неприлично в наше время. Повсюду можно сделать маникюр, это так просто… Грызть ногти глупо, да-да, просто глупо! Но она и правда недалекого ума была, она и змею тогда за удава приняла, эта глупышка, Жизель… – Фаина поднялась с дивана и зашагала по комнате, взволнованно обмахиваясь веером. – Бедняга… Пусть земля ей будет пухом! А как влюбилась она в него тогда, как влюбилась… – Фаина покачала головой. – И, представьте, все завещала ему! Он тогда такие деньжищи получил… А Этьен про спички! Нет-нет, поверьте мне: такая мелочь, как спички, еще ни одной девушке не помешала растерять последние мозги! Любовь слепа и коварна, и если уж Купидон навострил свои стрелы, то пиши пропало! Жар любви ударит в голову. А вот Этьен не хотел этого понимать… – Она снова укоризненно покачала головой.
– Ну и ну… – Мари нахмурила брови, пытаясь не потерять логическую нить. – Так что там было со змеей и Феликсом?..
– Да, – невпопад ответила мадам Бриль. – Но я хотела рассказать не о змее, а о об акциях на нефть.
– Об акциях? – переспросила Мари, все больше запутываясь.
– Да, в те годы акции были порядком недооценены. А Жизель этого не знала. У нее были эти акции. А Феликс знал… Но змея…
– Да-да, что там приключилось со змеей?
– Да что-что… Почти моментальная смерть! Это была ядовитая змея, это же было в Африке! Мой муж тогда организовал очередную экспедицию. А дикая природа полна опасностей… Носороги, львы, аллигаторы… Жуть! – Мадам Бриль передернула плечами и отправила в рот кусочек шоколада. – Кстати, Мари, вы знаете, чтобы освободиться из челюстей крокодила, нужно надавить большими пальцами на его глазные яблоки?