Призраки Гарварда

Серрителла Франческа

– Пока не поздно.

Кади высвободилась из его рук.

– Что такое? – простодушно спросил Тедди.

– Устала.

Кади хотелось домой – на случай, если голоса вдруг усилятся. Перспектива остаться с ними наедине пугала, но переживать приступ на людях она не желала.

– Конечно, пойдем.

«А он не так уж плох», – обнадежила себя Кади, пока они пробирались сквозь толпу. Люди на танцполе часто расслабляются, а они общались весь вечер, вот Тедди неправильно все и понял. Кади надеялась, что не

заденет его чувства, когда его продинамит.

– Хочешь еще выпить?

– Нет, спасибо, надо уже домой.

– Еще по одной, на дорожку?

– Серьезно, я еще одну не осилю. Иначе до дома тебе придется меня нести.

Тедди обхватил ее за талию и скользнул ладонями по ягодицам.

– Ты не кажешься тяжелой.

Он наклонился совсем близко; от него несло алкоголем, взгляд осоловел.

Кади не хотелось ставить его в неловкое положение, но голос ее встревожил. Пока не поздно. Когда губы Тедди оказались в дюйме от ее рта, она прошептала:

– Где моя куртка?

Она хотела произнести вопрос кокетливо, легкомысленно, однако явно промахнулась; пыл Тедди вдруг превратился в лед.

– Роб отнес ее наверх, я покажу.

Тедди повел Кади за руку мимо бара к дверке, за которой скрывалась узкая лестница для прислуги. И как будто водки с клюквой Кади было недостаточно, на лестнице оказалось совершенно темно. Кади осторожно шагнула.

– Нет. Не идите туда. Поворачивайте назад.

Здесь голос звучал даже громче.

Но Тедди потянул ее за руку, и Кади подчинилась. Она не могла доверять странному голосу из головы. И все же темень стояла жуткая. Кади вытянула руку, пытаясь нащупать перила, но лишь вела рукой по стене. Носок соскочил со ступеньки, и Кади упала на колено.

– Держу, – раздался в темноте голос Тедди.

– Не доверяйте ему. Не ходите с ним.

У Кади возникло плохое предчувствие, но она не понимала, откуда оно исходило – от голоса или Тедди. Ей хотелось быть милой, клевой, нормальной, какой угодно, но не параноичкой. Ладонь Тедди обхватила ее руку. «Он помогает, – сказала Кади себе, – все в порядке, угомонись».

Обстановка наверху уже больше напоминала особняк – восточные ковры, очаровательные старые лампы, роскошная мебель. Тедди провел Кади по коридору и распахнул дверь в изысканную, пусть и минимально обставленную, спальню.

– Прости, но… я не вижу куртку.

Кади не знала, зачем извиняется. Наверное, из-за неловкости. Но если ситуация всего лишь неловкая, то почему так страшно? Тут уже никакой голос не обвинишь. А ее собственный звучал тише некуда.

– Я хочу забрать куртку, Тедди.

– Замерзла? Иди сюда.

Он завел ее в спальню, обхватил руками и поцеловал, крепко.

Кади отвернула голову, но Тедди не отпустил.

– Мне надо идти, я правда устала…

– И я. Приляг на минутку. – Он сел на кровать и потянул Кади за собой.

Она вымученно рассмеялась и поспешила

встать обратно на ноги.

– Прости, мне нужно идти.

Кади повернулась было к двери, но Тедди так и не выпустил ее руку, и когда вес Кади сместился, его хватка стала крепче. Она умоляюще на него оглянулась, однако воспаленные глаза Тедди остались безразличны. И в этот миг последние крохи смущения сдались под напором холодного, непререкаемого страха.

– Я хочу уйти. Прямо сейчас.

Тедди улыбнулся.

– Лады, давай, – произнес он, как будто хотел обнять ее на прощание, как будто не продолжал сжимать ее запястье тисками пальцев.

Тедди провел носом по шее Кади.

– Ты хорошо пахнешь, – пробормотал он. – Готов поспорить, что на вкус ты тоже хороша.

Кади съежилась.

– Да ладно, детка, мы же весь вечер веселимся. – Он прижал ее ладонь к своему паху, давая ощутить эрекцию. – Видишь, что ты натворила?

Она попыталась отдернуть руку, кожу запястья пекло и щипало в его хватке. Надавив свободной ладонью ей на плечо, Терри вжал Кади в дверь и навалился. Кади понимала, что попала в беду, но туман шока, страха и водки держал ее в оцепенении. Тедди снова припал к ее рту, кусая нижнюю губу. Даже боли не удалось вернуть сознание в тело, пока вновь не раздалось:

– Боитесь? Хорошо. Используйте страх. Он придает сил.

Голос женщины как будто занял место ее собственного. Кади не могла говорить. Даже дышала едва – так крепко целовал Тедди. Однако голос постепенно затаскивал ее обратно в тело, и Кади начала все сильнее впиваться ногтями в предплечье Тедди. Тот не реагировал.

– Борись, девочка. Борись за себя, чтобы освободиться. – Голос становился громче.

Тедди попытался притянуть ее ладонь обратно к своему паху, но Кади сжала кулак и врезала от бедра. Тедди вздрогнул.

– ШЕВЕЛИСЬ! – раздалось так громко, что Кади испугалась.

Она вырвалась на волю и нырнула в сторону за долю секунды до того, как дверь в спальню рывком распахнулась, врезавшись в Тедди и чуть не сбив его с ног.

– Что за черт? – схватился он за плечо.

Кади остолбенела, увидев на пороге Никоса, который глядел на нее такими же, как, должно быть, и у нее, большими глазами:

– Кади! Ты в порядке? Тед, что происходит?

– Расслабься, мы тусуем, веселимся. Правда, Кади?

Ее вдруг охватил стыд; она не могла смотреть Никосу в глаза, но знала, что другой возможности сбежать уже не будет. Ее голос был тих, но тверд:

– Я хочу домой.

– Пойдем. – Никос положил руку ей на плечо, успокаивая, и, когда они прошли мимо Тедди у дверей, он пробормотал: – Ублюдок.

– Прости, чел. Не знал, что ты ей тоже вдуваешь.

Никос развернулся и врезал ему прямиком в челюсть.

Тедди отшатнулся, схватившись за подбородок. Потом сплюнул на пол и выругался, но не осмелился глянуть на Кади.