Призраки коммунизма
Шрифт:
— Да кто знает…
— Всякое бывает. Она баба боевая.
— Очень крутая баба.
— Да уж, — согласился Культя.
— Ладно, — остановил всех Сява. — Своё соболезнование мы ей выразили. А теперь почтим её память минутой молчания. На всякий случай.
Все застыли в скорбном безмолвии…
— А ведь мы можем вернуться, — вдруг сказал Культя.
— Как?
— Как это вот так?
— Как же?
— Пойдём вдоль границы. Сколько сможем и как можно дальше. Найдём в другом районе
— Там, где другой Секретарь, — догадался и обрадовался Сява.
— И на север, в свои края, — просиял Кнут.
— Молодец, — похвалила Вася.
— Умница, — одобрил Сява.
— Главное — бдительность, — предупредил Культя.
— Точно. Верно. Совершенно правильно, — согласился попрошайка. — С бдительностью мы нигде не пропадем. Бдительность — наше оружие. Мы с нашей бдительностью всем носы утрём. И буржуям — кровопийцам, и Секретарям — жуликам.
12
Утром Сява осторожно, памятуя о бдительности, высунул голову из ямы, в которой беглецы заночевали.
— Обалдеть! — выдохнул попрошайка.
— Что там?
— Трава. Высоченная. Выше меня, выше тебя, выше неба!
— Да ну. Свистишь.
— Чтоб меня после смерти вороны не склевали.
Культя высунул лицо из ямы.
— Правда, — удивлённо протянул он. — Вот это да!..
— Быть такого не может!
Друзья выползли из ямы и стали с удивлением рассматривать дерево.
— Это не трава. Это, скорее, куст, — пригляделся Кнут. — Только почему он так вырос?
— И крепкий!
— И толстый!
— А это что?
На дереве висели крупные оранжевые плоды.
— Не трогай! — одёрнул попрошайку Культя. — Может это какие-нибудь капиталистические штучки. Съешь и заснёшь, например, а тебя тут же и сцапают.
— Мы спали, и никто нас не сцапал.
— Ну, пробуй. Испытывай, если не боишься.
Попрошайка сорвал один апельсин. Все отошли. Приготовились бежать на всякий случай.
— Вроде как тыквочка. Но кожура не плотная — рыхлая, — комментировал свои наблюдения Сява, — а пахнет странно…
— Противно?
— Да нет. Резко, почти как бздюшки, но… приятно. — Сява осторожно кусил. Сок из кожуры брызнул ему в глаза. — Ай! — вскрикнул попрошайка, отбрасывая плод. — Ай-я-яй! Глаза выжгло. Ой-ё-ё!
— Я же предупреждал, — занервничал Культя. — Бежать надо!
Сява потёр веки, поморгал. Друзья застыли в тревожном ожидании.
— Не, не выжгло, целы мои глазоньки. Видят ещё малость, — Сява сквозь слёзы похлопал ресницами.
— А вкусный хоть? — спросил Кнут.
— Да горький, как полынь, — сплюнул попрошайка. — Но пахнет!..
— Скорлупа тоже хорошо пахнет, а есть нельзя. Не трогай эту гадость больше. Уходим
— Сматываемся. Рвём когти, — затараторил Сява, резко набирая скорость. — Драпаем.
Но далеко драпать не пришлось. Путь перегораживала высокая насыпь. Друзья попрыгали в подвернувшуюся на пути канаву. Культя нечаянно стукнул Сяву по спине тазом.
— А-а-а! Чтоб тебя вместе с твоим тазом грибом завалило! — зашипел попрошайка.
— Так ведь ценная ж вещь, — сказал Культя. — Разве бросишь?
— Примолкните, — оборвал товарищей Кнут. — А ещё лучше — заткнитесь.
Критик и попрошайка захлопнули рты, залегли и стали наблюдать. Тишина… Ни погони, никаких других происков.
— По-моему, там дорога из железа, — высказал предположение Культя.
— Похоже, — поддакнул Сява.
— Тогда бояться нечего, — сказал Кнут. — По железным дорогам никто не ходит. Неудобно. И откуда они только взялись, непонятно?..
Но тут послышался отдалённый шум. Он быстро нарастал, превращаясь в странный неслыханный грохот. Из-за ближайшего холма, со стороны капиталистов, выскочило неведомое существо на круглых ногах и прямо-таки невероятных размеров. Чудовище заскрежетало и остановилось. Что-то лязгнуло, существо порвалось пополам, после чего одна из половин помчалась туда, откуда и появилась. Послышался далёкий свист. Всё стихло.
Долго путники не могли решиться выбраться из укрытия. И только когда начало смеркаться, Кнут с Культей взобрались на насыпь и стали рассматривать вагон.
— Железо, — сказал Кнут с некоторым облегчением. Не ржавое.
— Написано что-то. Видишь буквы? — Культя провёл ладонью по надписи «Гуманитарная помощь». — А это, кажется, дверь. Как у ресторанов. Откроем?
— Ладно, ты отойди, а я отворю.
Дверь мягко отошла. Вырубала протянул руку и пошарил внутри.
— Что, что там?
— Не понимаю. Много их тут… — Кнут что-то схватил, протянул и вытащил из вагона большой мешок. Потом другой — поменьше.
Добычу отволокли в кусты. Вскрыли первый мешок. Он оказался наполненным… новенькими Партбилетами. Все дружно ахнули, а Вася даже вскрикнула. Билетов было много, очень много. Неимоверное количество, как тут же заметил Сява.
Кое-как справившись с шоком, друзья принялись их разглядывать, щупать и покусывать.
— Настоящие! — и верил, и не верил Культя.
— Наши, родные, — шептал Сява, в упоении капая слезами. — Краснокожие, драгоценные…
— Откуда они тут взялись? — недоумевал Кнут.
— Странно, очень странно, — мучительно соображал Культя. — Чудовище приползло от капиталистов. Значит, именно капиталисты привезли к границе Партбилеты. Так получается, что ли?
— Буржуйская провокация, — постановил Сява.