Призраки мертвой звезды
Шрифт:
– Нерей, ты говорил про космопорт, - обратился я к озёрному духу с вопросом.
– Ты его когда планируешь построить?
– Я его спроектировал, привезу цеховиков, сразу приступлю. Космопорт, да и вообще, все остальные сооружения надо в твёрдой материи возводить. На поддержание призрачных зданий сил тратится много, да и надёжнее оно, в железобетоне-то.
– Ты весь остров перекраивать будешь?
– Не совсем. Часть останется как есть, только в твёрдой материи, а часть приспособим под другие нужды. Космопорт я в пяти километров в стороне от плато поставлю. Из соображений безопасности. Я могу воздушный купол сделать пятнадцать километров в поперечнике. У меня оазис достанет на такое расстояние.
– Корабли, плавно снижая скорость,подплыли точнёхенько
– Именно там и будет космопорт, - проследив мой взгляд, произнёс Нерей.
– Скажи, - начал я, - ты же и с нами был, и в то же времяне покидал родной оазис. Мог бы давно уже его построить.
– Теперь я целиком дома. Весь. Теперь можно не тратить силы на пуповину, связывающую меня и сердце оазиса. Теперь можно слиться со всеми моими воплощениями в полноценный сверхразум, и принять нормальные решения. Боевые и служебные отщепления не имеют полноценного разума, разумом наделено всего полторы сотни частиц. Наблюдайте. Я буду творить, попутно комментируя. А гномы потом заменят иллюзии камнем и металлом, стеклом и полимерами, точно по чертежам.
– Валяй.
– Богу дерзишь?
– в шутку произнёс Нерей.
– Да какой ты бог. Сервер для всевозможных вычислений, да и только.
– Я поумнее сервера буду. И меня есть то, чего нет ни у одного сервера.
– Чего?
– Душа. Целых полторы сотни душ. Не забывай, пожалуйста, этого никогда.
– Они настоящие?
– Не хуже твоей. Но и не лучше тоже. Представляешь, у меня даже драка была. Из-за девки двое подрались. Морду набили друг другу.
– Ты же вроде бы с ними одно целое, как такое возможно?
– Мы все независимые личности, сохраняющие индивидуальность. Нам просто не нужны слова для общения, и все мы имеем возможность пошептаться со своим высшим покровителем, которого в таких случаях принято называть Баала?м. Сердце оазиса неразрывно связано со мной, как связаны первый искатель и его Пускиика?л Пиксаа?н. Лишь живые стоят над сердцами.
– Это он так сердце назвал?
– Нет. Это общее название всех сердец на языке сетта. Приблизительное фонетическое звучание, - ответил он и промолчал, прежде чем добавить.
– я тебя научу быть с сердцем одним целым.
– Боюсь мне это будет недоступно чисто физиологически.
– Я и не говорю о слиянии. Я научу его понимать и правильно пользоваться. Если сравнить с привычными человеку понятиями, то кентавром всадник никогда не станет, но для всадника лошадь может стать чем-то большим, чем просто транспорт.
– Когда?
– Сначала отстроимся, - сказал он, кивком головы показав на горизонт.
– Чтобы люди лучше поняли и приняли наш мир, нужно делать многое специально для людей. Космопорт простейший типовой, по чертежам и наставлениям, изъятым из памяти ваших двоичных машин. Пять круглых бетонных промаркированных площадок. Везде сигнальные и осветительные огни. Вышка маяка совмещена с пунктом управления. Там будут постоянно дежурить персонал и стража. Стиль оформления совместим земные античный Средиземноморский и Центральноамериканский. Тем более что письменность сетта... Та ещё проблема
Он вздохнул на полуслове.
– Гостиница и посольство будет прямо на краю плато сверху, изнутри оформимпримернокак Талш. Раскрасим только, а то белый цвет,откровенно говоря, надоел. Добавим дорожную сеть. Со временем вокруг плато разрастётся городок, созданный самими людьми. Нужно отгородить границу сферы оазиса, чтоб не пересекли ненароком, а то это смертельно опасно. Прикрепим один малый цех к порту, грузы таскать и территорию обслуживать. Только на время боя их снимем.
Я молча осмотрел горизонт. Там ничего особенного видно не было, только вспыхнул яркий пульсирующий свет. Скорее всего, маяк. А некоторое время спустя обозначилось движение. Я сначала не понял, но потом узнал в создающейся нити приподнятую над грунтом дорогу. Обычная двухсторонняя, с асфальтовым покрытием и ограждением по бокам. Вдоль неё, чуть повыше с одной стороны тянулась пешеходная дорожка. Различия с земной автодорогой я увидел только тогда, когда процесс создания подошёл вплотную к плато. Хорошо подогнанные блоки ограждения, возвышающиеся над асфальтом на метр, были украшены барельефами со стилизованными изображениями животных и людей, фрагментами выпуклых текстов на языке сетта. Над дорожным полотном, ровно над разделительной полосой, вспыхивали выстроенные вереницей огни. Светящиеся сферы висели прямо в воздухе, на высоте примерно восьми метров.
Тем временем дорога разветвилась. Одна её часть побежала описывать огромное кольцо вокруг подножия плато, а вторая поползла по эстакаде наверх, оставляя сбоку широкую пешеходную лестницу. Добравшись до верха, дорога опять разветвилась и двумя рукавами стала описывать малое кольцо по озёрному атоллу, заставляя расступаться перед ней деревья и дома.
От такой перемены оазис стал действительно походить на маленький курортный городок с тихими улочками, утопающими в зелени никогда не увядающих деревьев и кустарников.
– Всё. Теперь дело за цехом, - заговорил Нерей.
– В центре я решил заполнить водой и сделать обычный водоём с песчаными пляжами. Как сотворится, чаек создам и прочую прибрежную живность.
– На чём по дороге ездить будут?
– На машинах, обычных земных машинах. Я думаю их потом понавезут в большом количестве.
– Что дальше?
– Дальше - срочная военная реформа, но пока эльфы ломают головы над своим административно-жилым кварталом, можешь посмотреть на свой особнячок, стоящий неподалёку от будущего малого моря. Светлану захвати только, вам там обоим места хватит. Искатели сейчас всю художественную литературу перекапывают, пытаясь подобрать свой неповторимый, но в то же время узнаваемый стиль. Как дороют, соберёмся на военный совет, будем войско модернизировать.
– Как я его найду?
– Провожатого дам, он укажет дорогу. Потом сам будешь ходить, тут недалеко.
Свету я брать не стал, лишь осведомился, всё ли с ней хорошо. Она и так, последнее время сама не своя ходит. В провожатого я получил гвардейца, который молча шагал вереди по асфальтированной тропике. Мимо неспешно проплывали затейливые домики и деревья. Совершив два поворота, я вышел к трехэтажному особняку, построенному из белого камня, в котором не было ни одной прямой линии и ни одного острого угла. Здание словно тщательно обтесали со всех сторон. Мой проводник молча развернулся и направился прочь, оставив меня разглядывать сооружение. Синяя крыша старалась сравниться с небом по сочности цвета. Две декоративные колонны, явно скопированные у жителей античного средиземноморья, подпирали небольшой козырёк над входом. Овальная дверь закрытая раздвижной плёнкой подсвечивалась изнутри. Круглые окна тоже были ей затянуты. Все стены были испещрены рельефными стилизованными изображениями, слегка подкрашенными в разные цвета пастельных тонов. Манера изображения была своеобразна и определить её принадлежность было затруднительно. Яркие птицы, сидящие среди зелёных ветвей, сцена охоты хищного зверя, похожего на большую кошку, люди занятые ручным трудом. Каждая картина имела небольшую подпись, в которых безошибочно угадывались письмена сетта. Как правило, вписанные в небольшие, меньше ладони, квадратики иероглифы шли в два столбца сверху вниз, при этом гармонично вписываясь в общую панораму.