Призраки ночи
Шрифт:
А Хмарник и не думает уходить. Ему в гостях хорошо. Мужик и не рад:
— Уйми, Хмарник, дождь! Уж седьмой день у нас гостишь. Сено ворошить и сушить пора, в лес за дровами ехать.
Не уходит, не унимается Хмарник, понравилось ему в гостях. К счастью, Ветер мимо пролетал. Мужик просит:
— Батюшка Ветер! Унеси от нас хмарь с дождем. Беда нам с ним: дорогу залил, сено сгноил, огород затопил.
Подхватил Ветер гостя и со двора проводил. Хмарник и оглянуться не успел, как за десять верст улетел.
Мужик радуется, что от Хмарника избавился. И думает: «Не надо таких-то гостей ни с каких волостей, что не гостить, а кормиться приходят».
Лето. Стоит жара. Пересыхает река. Вынырнул Водяник. Без воды жить не привык. Увидал тучу и кричит:
— Туча, туча! Дай дождя! Поливай как из ведра!
Услышала туча просьбу, принялась поливать землю дождем. Прошел дождь. Наполнил реку водой. Радуется Водяник, в тихом омуте сидит. Выглянуло из-за облака солнце. Перекинулась через реку золотым мостом радуга. Увидел Водяник радугу. Надумал из нее мостик построить. Думает: «По мостику кто-нибудь побежит, глядишь — и ко мне в омут угодит. У меня погостит». Достал он со дна реки ил. В радугу запустил. И закрасил. Стала радуга похожа на мостик.
Прибежал к реке зайка-попрыгайка. Увидал радугу и говорит:
— Какой мостик хороший! Перейду по нему на другой берег.
Поскакал зайка-попрыгайка на другой берег. А в реке рыбу ловила лиса — малинова губа. Увидала радугу и говорит:
— Какой мостик хороший! На мостике заяц. Пойду его поймаю и съем.
Побежала лиса-малинова губа зайца ловить. Пришел купаться Еремка в красной ермолке. Увидал радугу и говорит:
— Какой мостик хороший! На мостике лиса. Пойду лису убью, воротник на шубу сошью.
Пошел Ермолка в красной ермолке лису убивать. Пришел бык — ногой брык к реке, воду пить. Увидал радугу и говорит:
— Какой мостик хороший! На мостике Еремка. Пойду бодать красную ермолку.
Побежал бык — ногой брык Еремку в красной ермолке бодать. Пришел пастух — кнутом бух, быка искать. Увидал радугу, говорит:
— Какой мостик хороший! На мостике бык. Пойду его кнутом бить, в стадо уводить.
Пошел пастух — кнутом бух, быка в стадо уводить. Тяжело радуге на себе всех держать. Стала она в воздухе убывать. Повалились в воду: зайка-попрыгайка; за зайкой — лиса — малинова губа; за лисой — Еремка в красной ермолке; за Еремкой — бык — ногой брык; за быком — пастух — кнутом бух.
Принимай гостей, Водяник!
Стряпала баба на Пасху кулич. Взяла муки, замесила тесто. Увидал чертенок и говорит:
— Ну, баба, берегись! Не испечешь кулич!
Забрался он в квашню с тестом и думает: «Не дам тесту всходить». Баба видит: тесто не пыхтит, не всходит. И давай его кулаками мять да взбивать. Все бока чертенку отбила-отколотила. Выскочил чертенок из квашни и спрятался в темный угол.
Взошло тесто. Принялась баба печку готовить, миску с тестом туда сажать. Чертенок говорит:
— Ну, баба, берегись! Не испечешь кулич!
Забрался он в печку и думает: «Не дам огонь разжечь, буду его задувать». Баба взяла кочергу и принялась в печке угли разгребать. Туда-сюда елозит кочергой, всю шкуру чертенку изодрала. Выскочил он из печи и в темный угол спрятался.
Испекла баба кулич. Чертенок говорит:
— Ну, баба, берегись! Не дам я тебе кулич испробовать, в грязи изваляю!
Взяла баба из печи миску с куличом и понесла на стол. Чертенок выскочил из темного угла и под ноги ей бросился. Споткнулась баба, выпустила из рук миску. Кулич из миски вывалился и в подол упал, а миска на голову чертенку попала. Обожгла-опалила ему холку. Завизжал чертенок от боли и в пекло побежал. Спрашивают его черти:
— Ты что с миской на голове бегаешь?
А чертенок отвечает:
— Да бабе на Пасху кулич выпекать помогал!
Жили-были три брата — Иван, Емельян и Селиван. Охочи они были до всякой пляски и игры, до веселого гуляньица. А тут враз и праздничек — Иванов Купальничек. Ночь-то мала, да на Купалу углядишь забаву. Услышали братья — у ворот хоровод песню поет:
Еще что кому до нас, Когда праздничек у нас! Нынче праздничек — Иванов Купальничек!Да увидели, как на берегу костры жгут, через огни парни и девушки скачут. Не улежали они на полатях и айда за ворота на улицу, а с улицы за околицу, через рощицу и к реке. Да только Иван, Емельян и Селиван зашли в сосняк-березняк, глядь, что за диво дивное — стоят кони невиданные. Как первый конь — колесом грива, другой конь — во лбу звезда, а третий конь — шелковый хвост. Старший Иван говорит:
— Вот бы нам этих коней поймать!
А Емельян:
— Вот бы нам этих коней обратить!
А меньшой Селиван:
— Вот бы нам этих коней оседлать да домой поскакать!
Подобрались братья к коням, хвать за гриву, уселись на хребтину, засвистали, взмахнули прутами. А кони помчали не к дому в село, а в сторону далеко. Несутся, что ветер, взвиваются выше леса стоячего под облака ходячие; несут братьев по широким долам и высоким горам, по чистым полям и по синим морям. Несут час и другой, а как месяц на заходе в последний раз заиграл, под первую зорьку звезды загасли, кони на землю встали, молодцев сбросили с себя и умчали. Братья чуть живы. Старший Иван говорит:
— Лешак над нами подшутковал!
А Емельян:
— Ведьма Чуровница чудила!
А меньшой Селиван:
— Лесовой проказил!
Побрели братья в село, не погуляв весело. Верно говорят: «Сегодня праздничек Купала, а кто сделал что — пропало!» В Купальскую ночь веселись, играй, а дело-то не знай.
Жила-была в одном дальнем лесном селении старушка. Была она во всем спорая, до всех дел умелая. Много к ней народа переходило со своими хворостями-болезнями и всех старушка вылечила. Лечила травами да кореньями — всякими добрыми зельями. Однажды старушка заболела. Позвала внучку и говорит: