Призраки отеля «Голливуд»; Гамбургский оракул
Шрифт:
Майор Мэлбрич отвернулся. Шутка генерала, видно, пришлась ему не по вкусу.
— Ну что, лейтенант, может быть, мне все-таки плюнуть на свое положение и влюбиться в вас? — Генерал подмигнул.
— Вы слишком много выпили, генерал, — Росита сдержанно улыбнулась. — Мисс Роджерс не простила бы мне этого.
— Не преувеличивайте. Во-первых, я выпил всего полторы рюмки, во-вторых, очаровательной Эвелин мои ухаживания нужны только для популярности. Она без ума от своего Рамиро.
Черные глаза Роситы блеснули подобно вспышке магния. Она отошла к окну.
— Высматриваете своих кавалеров? —
— А теперь понимаете? — Росита спросила полукокетливым тоном, за которым, как показалось Муну, скрывалась тревога.
— Разумеется! Женский инстинкт подсказал вам, что все ваши поклонники будут передислоцированы в Панотарос. За один сегодняшний день прибыло пятьсот моряков. Готов поспорить, что из-за Роситы они не заметят даже Куколку Роджерс.
— И водолазы тоже? Я полагал, что у них бывают романы с русалками, — пошутил Мун.
— Водолазы? — Росита удивилась. — Почему вы думаете, что с нашей базы прибыли водолазы? Ничего подобного…
— Вы просто не в курсе, лейтенант, — поправил майор Мэлбрич. — Мистер Мун видел снаряжение, оно прибыло сегодня, а люди будут завтра.
— Да, да! — быстро подтвердил генерал. — Это идея майора — искать шифр в морских пучинах.
— Извините, генерал, это была ваша идея, — вежливо поправил майор. — Вы просто забыли.
— Возможно, — генерал Дэблдей поморщился. — Но с вашей стороны, майор, не очень воспитанно напоминать мне о моем старческом склерозе. — Он рассмеялся и, словно желая перевести все в шутку, добавил: — Между прочим, я даже забыл, какие гости еще должны прийти.
— Мисс Эвелин Роджерс, мистер Рамиро Вилья… — по-военному четко доложил майор.
— Я начинаю верить, что забывчивость стала характерной чертой для руководящих офицеров. — Мун насмешливо улыбнулся. — Сначала майор Мэлбрич поразил меня, а теперь и вы, генерал…
— Я? Ах да, насчет водолазов. Это простительно. Операцией по поиску шифра непосредственно руководит майор.
— Но этикетом вы. Полковник Бароха мне сегодня жаловался, что его забыли пригласить.
— Не понимаю… Лейтенант встретила полковника на улице. Он ей сказал, что придет. — Генерал обратился за подтверждением к Росите. — Вы ведь именно поэтому пришли? Полковник, правда, считает, что говорит по-английски не хуже оксфордского профессора, но, когда он начинает беседовать об искусстве, я даже с переводчиком не всегда его понимаю.
Смуглое лицо Роситы зарделось. Казалось, что сквозь бронзовые тонкие стенки просвечивает пламя.
— Может быть, я его не так поняла. — Она быстро отвернулась.
— Ничего, даже если это только недоразумение, я от него все равно в выигрыше… За вашу красоту! — Генерал поднял рюмку.
Росита взяла свою. Лицо, с которого сошел багрянец, было спокойным, улыбка, как всегда, сдержанной. Но Мун уловил скользнувший по нему, словно невзначай, испытующий взгляд. Переводчица как будто старалась понять, какое значение Мун придал ее выдумке о встрече с полковником. Он не сомневался, что это
Столь же загадочны были отношения между генералом и его адъютантом. Одетый в замшевые туфли, бежевые фланелевые брюки и малиновую рубашку с распахнутым воротником, сыпавший комплиментами, с завидным аппетитом уплетавший закуски, генерал Дэблдей походил в эту минуту на дипломата, отдыхающего от официальных речей в обществе обаятельной женщины и умного собеседника. Затянутый в мундир майор Мэлбрич выглядел его полной противоположностью. Даже коктейли он смешивал по-военному четко. Рука, встряхивающая в эту минуту посеребренный шейкер, казалась созданной для стрельбы по мертвым и живым мишеням, для отдачи чести, для наведения полевого бинокля. Судя по всему, это был идеально вымуштрованный подчиненный для оперативного и точного исполнения приказов. И все же Мун не мог отделаться от чувства, что генерал его немного побаивается. Вот и сейчас между ними разыгралась сценка, давшая богатый материал для размышлений.
Генерал попросил майора закрыть окно. Становилось прохладно. Резкий, свойственный этим местам переход от дневного тепла к ночному похолоданию вызывал озноб… Майор поставил шейкер на передвижной бар и тремя размеренными шагами подошел к окну. Генерал о чем-то зашушукался с переводчицей. Майор закрыл окно, направился к генералу и встал за его спиной. Шепот сразу прекратился.
— Не бойтесь, майор, никаких военных секретов я не раскрывал, — засмеялся генерал. — Только предложил лейтенанту сопровождать меня в Мадрид.
Майор улыбнулся. Улыбка чем-то походила на его прямой пробор — она была точно отмеренной и, как в этом Мун после убедился, одинаковой на все случаи жизни.
— Именно это вы не должны делать, генерал. — Майор почему-то взглянул на Муна. — Вы же знаете, ваша жена просила меня присматривать за вами.
— Моя жена! — Генерал расхохотался. Пенсне на его крупном, с горбинкой носу подпрыгивало от хохота. — Жаль, что мистер Мун не в состоянии оценить ваш юмор. Нет, нет, мистер Мун, это вам никогда не удастся… Надо знать мою уважаемую супругу! Слава богу, что майор доложил ей о моем безукоризненном поведении.
Генерал умолк, потом, вспомнив, что обязан разъяснить Муну ситуацию, добавил:
— Она не менее ревнива, чем Куколка Роджерс.
— А разве она имеет основания для ревности?
— Моя жена? — Генерал возмущенно закачал головой. — Ну что вы! Я образец супружеской верности.
— Я имел в виду Эвелин.
Генерал не успел ответить. В дверь постучали. Майор приоткрыл ее немного, потом, убедившись, что это ожидаемые гости, широко распахнул дверь.
Куколка словно решила поменяться ролями с генералом. Вместо вечернего туалета она щеголяла в форме рядового воздушно-десантных войск. Это был тот самый запечатленный неоднократно на кинокадрах и фотоснимках наряд, которым она в прошлом году покорила сердца сражавшихся в Южном Вьетнаме американских солдат. Державшийся на расстоянии Рамиро был одет в белый смокинг. Он был до того элегантен, что, будь это не номер гостиницы, а зал шикарного ресторана, его можно было принять за метрдотеля.