Призраки пропавшего рейса
Шрифт:
— Скучный, тупой… еще и чокнутый. — Нарова пришла в себя и наблюдала за тем, как он испытывал плот. — Ты не сможешь меня на это уложить, — продолжала она. — Пора смириться с неизбежным. Дальше ты пойдешь один.
Джегер не обратил внимания на ее попытки разозлить его. Уложив оружие по краям плота, он подошел к ней и присел на корточки.
— Капитан Нарова, экипаж готов принять вас на борт, — произнес он, кивнув в сторону реки.
Он заставил себя улыбнуться, хотя при мысли о том, что им предстояло сделать, у него все внутренности завязывались в узел. Огромным усилием воли он подавил охватившую его тревогу.
— Я отнесу тебя к воде и положу на плот, — продолжал Джегер. — Он довольно устойчив, но постарайся не метаться. Смотри не сбрось в воду оружие.
Он ободряюще улыбнулся, но в ответ до него донеслись едва слышные слова:
— Уточнение, — прошептала она, — не просто чокнутый, а абсолютно безумный. Это диагноз. Но, как видишь, спорить с тобой я все равно не в состоянии.
Джегер поднял ее на руки.
— Вот и хорошая девочка.
Нарова нахмурилась. Было ясно, что сил на то, чтобы подыскать подходящий ответ, у нее не осталось.
Джегер осторожно положил ее поперек плота, попросив, чтобы она поджала свои длинные ноги и по возможности не выпрямляла их до конца переправы. Она послушно свернулась клубком. Под ее весом плот просел на добрых шесть дюймов, но все же большая его часть осталась над водой.
Они были готовы.
Джегер глубже вошел в воду, толкая плот перед собой. Густой ил у него под ногами издавал чавкающие и хлюпающие звуки. Вода была теплой и от плавающего в ней ила казалась маслянистой. Время от времени его ботинки натыкались на что-то твердое — вероятно, на ветки деревьев, погрузившиеся глубоко в ил и гниющие на дне реки. Стоило на них наступить, и они выбрасывали длинные вереницы пузырей — это поднимались на поверхность газы, образующиеся в результате процесса разложения.
Войдя в воду по грудь, Джегер поплыл. Течение оказалось сильнее, чем он ожидал, и теперь он не сомневался, что их тут же понесет вниз по реке. Но не это заставляло его стараться как можно быстрее попасть на противоположный берег, а то, что скрывалось в этой мутной воде.
Он плыл через первый открытый участок воды, обеими руками держась за плот. Нарова лежала перед ним, свернувшаяся в клубок и неподвижная. Он старался плыть равномерно и прямо, зная, что, если плот начнет вращаться или покачнется, Нарова с него соскользнет, что будет означать ее гибель.
Она была слишком обессилена, чтобы удержаться на плаву, не говоря уже о том, чтобы плыть.
Глаза Джегера обшаривали реку по обе стороны от плота. Они находились почти на одном уровне с поверхностью воды, что было странно и непривычно. «Наверное, именно так чувствуют себя кайманы, — размышлял он, — плывя по Рио-де-лос-Дьос, полностью погрузившись в воду и высматривая добычу едва поднимающимися над водной поверхностью глазами».
Он смотрел налево и направо, чтобы не пропустить направляющееся к ним чудовище.
Он был в двадцати ярдах от ближайшей отмели, когда заметил первого каймана, боковым зрением уловив какое-то движение. Крокодил скользнул в воду в сотне ярдов выше по течению. Неуклюжее и неповоротливое на суше, в воде это огромное существо двигалось с убийственной грацией и скоростью. Джегер ощутил, как все его мускулы подобрались, готовясь к схватке.
Но вместо того, чтобы направиться к ним, кайман повернул свою морду на север и проплыл не меньше пятидесяти ярдов вверх против течения. Затем он выполз на очередную отмель и вернулся к своему прежнему занятию — продолжил греться на солнце.
Джегер с облегчением вздохнул. К счастью, этот кайман был не голоден.
Несколько мгновений спустя ботинки Джегера коснулись дна. Теперь он снова шел, выталкивая плот на преградившую им путь отмель — полосу вязкого ила около дюжины футов в ширину. Обойдя плот, он начал тянуть его на себя, чувствуя, как от нечеловеческих усилий все его мышцы горят огнем. С каждым шагом его ноги по самые колени уходили в черную липкую грязь.
Дважды он окончательно выбивался из сил и падал на четвереньки в зловонную жижу. На мгновение это напомнило ему болото, в котором они с Раффом прятались на Биоко. С той разницей, что в мангровых зарослях не было гигантских кайманов.
К тому времени, когда Джегер снова выбрался на глубокую воду, он с ног до головы был покрыт всей этой вонючей гадостью и разлагающимися растительными остатками, а от прилагаемых усилий его сердце колотилось со скоростью пулеметной очереди.
По его подсчетам ему предстояло преодолеть еще две отмели, оплыть которые не было ни малейшей возможности, а следовательно, их нужно было переходить. Было ясно, что на противоположный берег он выползет полумертвым от изнеможения.
Если только они вообще доберутся до противоположного берега.
Он снова вошел в воду, волоча за собой плот, а затем занял прежнее положение позади него. Он постепенно приближался к середине реки, где мощное течение грозило перевернуть плот и вынуждало Джегера усиленно работать ногами, чтобы хоть немного продвигаться вперед. Ниже по течению река была мельче, но у самого берега гораздо быстрее. Джегеру были видны буруны среди вспененной воды над каменистой отмелью. Он спешил пересечь реку прежде, чем их снесет на эту быстрину.
Плот приближался ко второй илистой банке, когда что-то вдруг коснулось правого плеча Джегера. Подняв голову, он увидел, что это рука Наровой. Она дотянулась до его пальцев и слегка их сжала.
Он не совсем понимал, что она пытается ему этим сказать, — разгадать эту женщину было практически невозможно. Но что, если Снежная Королева начала оттаивать?
— Я знаю, о чем ты подумал, — еле слышно прошептала она, — но я пытаюсь не приласкать, а предупредить тебя. Первый кайман… он уже плывет к нам.
Сжав плот запястьями, Джегер схватил оружие обеими руками, согнул указательные пальцы над спусковыми крючками и обшаривал дулами и глазами воду справа и слева от плота.
— Где? — прошипел он. — С какой стороны?