Призраки пропавшего рейса
Шрифт:
Он начал выгружать содержимое своих карманов, а также карманов надетого на него пояса. После хаоса и ужасов переправы Джегер понятия не имел, каким снаряжением он все еще располагает. Исполосованный зубами каймана и опустошенный рюкзак пришел в полную негодность. Однако, рассматривая свое скудное имущество, Джегер решил, что ему еще повезло.
Самый важный предмет — компас — лежал глубоко в наглухо застегнутом на молнию кармане и уцелел. Уже одно это позволяло надеяться на то, что ему удастся добраться до той далекой песчаной косы. Из бокового кармана брюк он извлек промокшую и растрепанную карту и убедился, что ею все еще можно пользоваться.
У него были карта и компас. Уже неплохо.
Он проверил закрепленный на груди нож. Он по-прежнему был на месте с плотно скрытым в ножнах лезвием. Это был тот самый нож, который дал ему Рафф и который он так эффективно использовал во время грандиозного боя на пляже у деревни Фернао — боя, погубившего Малыша Мо.
Так много смертей. А теперь он потерял еще и Ирину Нарову.
Чего бы только Джегер ни отдал сейчас за то, чтобы рядом с ним оказался Рафф! Если бы великан-маори был здесь, возможно, Нарова все еще была бы жива. Не факт, разумеется, но Рафф помог бы ему отбить нападение каймана, и один из них наверняка не пострадал бы во время этой стычки, а значит, смог бы сохранить плот и его драгоценный груз.
Но Джегер был один, Ирина Нарова исчезла, и ему не оставалось ничего другого, как примириться с этим удручающим положением вещей. У него не было выбора. Он должен был двигаться дальше.
Джегер продолжил изучение снаряжения. В карманах пояса все еще имелось две фляги с водой, а вот фильтр исчез. У него было немного еды, рулон паракорда, с помощью которого он опустил себя и Нарову с деревьев, и две дюжины зарядов для карабина.
Он выбросил заряды. Без оружия они представляли собой всего лишь бесполезный вес.
Среди того немногого, что выявил осмотр снаряжения, привлекал к себе внимание сверкающий жетон, который дал ему пилот «С-130». В лучах солнца ярко блестел девиз «ночных охотников»: «Смерть ожидает в темноте». «Это точно, — подумал Джегер. — В темных водах Рио-де-лос Дьос действительно притаилась смерть с окровавленными зубами и когтями».
И она их нашла. Во всяком случае, она нашла Нарову.
Но, разумеется, вины пилота в этом не было.
Пилот «С-130» выбросил их из самолета в нужной точке. Это уже само по себе было немалым достижением. К последовавшему за этим несчастью он уж точно не имел ни малейшего отношения. Вместе с остальными немногочисленными пожитками Джегера жетон отправился к нему в карман. Он напомнил себе, что люди часто выживают в самых отчаянных условиях, если не утрачивают надежду.
Последним предметом, над которым он глубоко задумался, был кинжал Ирины Наровой.
После того как он обрезал этим ножом трос, на котором они спустились с деревьев, Джегер сунул его в свой собственный пояс. Это показалось ему правильным решением, поскольку на тот момент Нарова полностью утратила дееспособность. Теперь кинжал был единственным, что его все еще с ней связывало.
Он долго держал его в руках, скользя взглядом по выбитому на рукояти названию. Джегер в малейших подробностях знал историю этого кинжала, поскольку досконально исследовал ее вместе с дедом.
В месяцы, последовавшие за весенним блицкригом 1940 года — так называемой молниеносной войной, вытеснившей из Франции войска союзников, — Уинстон Черчилль распорядился создать подразделения специального назначения, способные нагонять ужас на противника своими отчаянными кровавыми вылазками. Добровольцев, набранных в эти подразделения, обучали совершенно не британским методам ведения войны — грязным и стремительным.
В сверхсекретной школе беспредела и убийств им показывали, как калечить и убивать людей, не затрачивая на это излишних усилий. Их инструкторами были легендарные Уильям Ферберн и Эрик (Билл) Сайкс, которые с годами отточили мастерство бесшумных убийств. Для этих особых добровольцев Черчилля Ферберн и Сайкс заказали боевой кинжал лондонской фабрике «Уилкинсон Сворд». У этого кинжала было семидюймовое, острое как бритва двустороннее лезвие, а тяжелая рукоять не позволяла выронить нож даже во влажную погоду.
Каждый такой нож, сходивший с конвейера «Уилкинсон Сворд», был снабжен выгравированной на рукояти надписью «Боевой кинжал Ферберн Сайкс». Ферберн и Сайкс учили своих подопечных тому, что более опасного оружия для ближнего боя не существует, а самое главное — «у вас никогда не закончатся боеприпасы».
Джегеру не пришлось увидеть, как разгневанная Нарова пускает этот кинжал в ход. Но сам факт, что она выбрала для себя такой же, как и у его деда, нож, каким-то образом роднил его с ней, хотя Джегер даже не успел спросить, как это оружие к ней попало и что именно оно означает для нее.
Ему хотелось знать, откуда у русской, ветерана спецназа, кинжал британских коммандос. И что означает это замечание — «им хорошо убивать немцев»? Во время войны у каждого британского коммандос и бойца САС был такой нож. Вне всякого сомнения, на счету этого знаменитого лезвия немало смертей нацистов.
Но все это происходило много десятилетий назад в совершенно другом мире.
Джегер вернул кинжал на пояс.
На мгновение он подумал о том, что, возможно, допустил ошибку, не оставив Нарову на месте приземления, а забрав ее с собой. Если бы он исполнил ее просьбу, то, скорее всего, она сейчас была бы жива. Но принцип никогда никого не бросать был впечатан в его ДНК… Да и сколько бы она протянула?
Нет, чем больше он об этом думал, тем больше убеждался в том, что поступил правильно. Других вариантов просто не было. Она все равно погибла бы. Если бы он оставил женщину, ее смерть была бы более долгой и мучительной. К тому же она умерла бы в одиночестве.
Отогнав мысли о Наровой, Джегер задумался о предстоящем переходе.
А он обещал быть невероятно тяжелым. Двадцать с лишним километров по густым джунглям всего с двумя литрами чистой воды. Человек способен продержаться много дней без еды, но не без воды. Он решил, что будет принимать воду строго по графику — по глотку каждый час. Во фляге было девять глотков — на восемнадцать часов перехода.
Джегер посмотрел на часы.
До наступления темноты оставалось два часа. Чтобы успеть на песчаную косу, уложившись в отведенное до РВ время, ему, скорее всего, предстояло идти всю ночь, что в джунглях практически исключалось. Под кронами деревьев ночью было темно хоть глаз выколи.
Защищаться ему тоже было нечем, не считая собственных голых рук и ножа. Возникни у него серьезные проблемы, единственное, что ему оставалось, — это бежать. Исчезновение Наровой давало ему то преимущество, что идти предстояло налегке.