Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья
Шрифт:
В заключение повторим, что Наталья Николаевна всю жизнь ревниво оберегала память своего первого мужа от злословия и привила безграничную любовь и уважение к нему всем своим детям. Только через семь лет после смерти Пушкина она позволила себе выйти замуж вторично. Ее избранником стал генерал П. П. Ланской. Но и тогда она свято хранила память о Пушкине и возила детей от Александра Сергеевича в Святогорский монастырь на могилу их великого отца.
Вдова А. С. Пушкина Наталья Николаевна Ланская скончалась в 1863 году. Прах ее покоится в Петербурге, на старинном Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры, рядом с прахом своего второго супруга, генерала Петра Петровича Ланского.
Глава IX
ДУЭЛЬ
Причины и следствия
Нельзя сказать, что поведение Пушкина в истории с роковой дуэлью было непредсказуемым. Бретерство, как состояние постоянной готовности к дуэли по любому поводу, который мог быть понятым как оскорбление или обида, в XIX веке было явлением обычным. Оно вполне укладывалось в понятие дворянской чести и не осуждалось общественной моралью. Несмотря на то что правительство принимало решительные меры к предотвращению дуэлей и сурово наказывало их участников, смыть оскорбление кровью считалось неотъемлемым правом любого уважающего себя дворянина. Дуэлянтов не останавливала даже угроза смертной казни, к ней военным судом приговаривались оба участника, хотя, как правило, для офицеров смертная казнь заменялась разжалованием в солдаты. Право на дуэль напрямую связывалось с понятиями дворянской свободы и независимости, независимости от царей, судей и мнения света. Пушкин в этом смысле исключением не был. Более того, он — один из наиболее ярких представителей этого гордого племени бойцов за честь и достоинство.
В случае с Пушкиным дело усугублялось еще и тем, что в его крови кипели и бурлили, не находя выхода, огненные африканские страсти. Холодные и сдержанные представители средне-русской равнины и приневской низменности таких страстей не знали. Во времена своей бурной молодости Пушкин рассылал вызовы на дуэль направо и налево. Среди тех, кому Пушкин бросал вызов, были Модест Корф, Вильгельм Кюхельбекер и даже собственный дядя Павел Исаакович Ганнибал. Как говорила в одном из своих писем Екатерина Андреевна Карамзина, у Пушкина «каждый день дуэли». Правда, потом Пушкин остепенился. А с тех пор, как женился, кажется, многие годы вообще не имел ни одной «дуэльной истории». Но вот в феврале 1836 года все повторилось снова. За один месяц он послал три вызова. И снова в каждом из них зачинщиком был он.
К счастью, все эти дуэльные скандалы, благодаря невероятным стараниям друзей поэта, заканчивались примирением. Но готовность драться была невероятной. Правда, многим казалось, что после женитьбы Пушкин остепенится. Но ведь с появлением жены, причин для защиты чести и достоинства у Пушкина стало ровно в два раза больше. Кроме собственной чести, прибавилась еще и честь жены, обязанность и право защищать которую Пушкин с гордостью человека, имеющего за плечами опыт «шестисотлетнего дворянства», присвоил исключительно себе. Тем более что в Дантесе он видел «худородного выскочку» без глубоких родовитых корней. Дантес был бароном всего лишь во втором поколении. Баронство пожаловал отцу Дантеса Наполеон.
И все-таки судьба оказалась милостивой. Она благоволила к Пушкину, хотя мы знаем, что последние десять лет его жизни прошли на раскаленном фоне непрекращающихся слухов и сплетен, домыслов и мифов, каждый из них легко мог стать поводом к вызову на поединок. Судачили о странной совместной жизни сестер Натальи Николаевны в доме Пушкина. С тех пор, как Александра и Екатерина поселились в его доме, злые языки называли поэта «Троеженцем». Даже любимая сестра Пушкина Ольга Сергеевна Павлищева не отказала себе в ядовитом замечании на этот счет. Вот что она пишет в одном из писем: «Александр представил меня своим женам: теперь у него целых три».
Особенно беспощадной молва оказалась к средней из сестер Гончаровых — Александрине. Сохранилась интригующая легенда о ее шейном крестике, найденном будто бы камердинером в постели Пушкина. Впоследствии это удивительным образом совпало с преданием о некой цепочке, которую умирающий Пушкин отдал княгине Вяземской с просьбой передать ее от его имени Александре Николаевне. Княгиня будто бы исполнила просьбу умирающего и была «очень изумлена тем, что Александра Николаевна, принимая этот загробный подарок, вся вспыхнула». Если верить рассказам современников поэта, записанным, правда, гораздо позже, Александра Николаевна заочно влюбилась в Пушкина еще до его женитьбы на Наталье Николаевне. Будучи скромной затворницей в калужской глуши, она знала наизусть все стихи своего будущего зятя. А еще говорили, будто бы она знала о предстоящей дуэли и не сделала ровно ничего, чтобы ее предотвратить.
Интересно отметить, что мифология Александры Николаевны, которую многие считали причиной скандалов в семье Пушкиных, пережила ее и породила новые легенды о ее изощренно-коварной ревности к своей более удачливой младшей сестре. Так, Анна Ахматова поверила в легенду о том, будто бы Александра Николаевна, уже живя в Чехословакии, решила организовать встречу Натальи Николаевны с Дантесом, пригласила их к себе, и «вдова Пушкина долго гуляла с убийцей своего мужа и якобы помирилась с ним».
В конце концов, все эти невероятные слухи и сплетни привели к посмертной легенде о том, что в последние годы жизни Пушкин не просто готовился к смерти, но и всюду, где только можно, ее искал, и «бросался на всякого встречного и поперечного».
На чем это основывалось? С одной стороны, еще в 1834 году Пушкин восклицает: «Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит», что при желании легко расценить как жизненную программу, тем более, что есть будто бы и доказательство: за пять месяцев до страшного конца был написан «Памятник». И не просто написан, а написан и убран в стол, спрятан. Как завещание оставшимся в живых. Да и за пять ли месяцев? Анонимное письмо Пушкин получил 4 ноября 1836 года. В тот же день такие же письма на имя Пушкина получили еще несколько человек. Все они были близкими друзьями поэта. Все из так называемого «карамзинского круга» — Карамзины, Вяземский, Виельгорский, Смирнова-Россет, Хитрово. Все это, по мнению Пушкина, во сто крат усиливало оскорбление, нанесенное ему. В тот же день Пушкин послал вызов Дантесу. Значит, «Памятник» написан буквально перед смертью, в возможность которой Пушкин не мог не верить. Просто судьбе было угодно продлить заключительную драму поэта еще на три месяца.
Враги
В своем ответном письме Пушкин прямо назвал подлинных авторов анонимного пасквиля — голландского посланника Геккерна и его приемного сына Жоржа Дантеса.
Полное имя барона Геккерна — Якоб Теодор Борхардт Анна ван Геккерн да Беверваард. В 1826 году он назначается голландским посланником при императорском дворе в Петербурге. Войдя сразу в высший петербургский свет, Геккерн стал скандально известен своими давними беспорядочными гомосексуальными привязанностями, склонность к ним он приобрел еще в юности, когда служил юнгой на кораблях дальнего плавания. Похоже, порочной страсти к особям своего пола он и не думал скрывать, а «коллекционирование» мальчиков едва ли не открыто продолжал и в Петербурге. Товарищ Дантеса по службе в Кавалергардском полку А. В. Трубецкой впоследствии рассказывал, что «Геккерн был педераст, ревновал Дантеса и потому хотел поссорить его с семейством Пушкина. Отсюда письма анонимные и его сводничество». Затем Трубецкой переходит к воспоминаниям о Дантесе: «Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном, или Геккерн жил с ним. В то время в высшем обществе было развито бугрство. Судя по тому, что Дантес постоянно ухаживал за дамами, надо полагать, что в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль».
В 1833 году, находясь проездом в Германии, на каком-то постоялом дворе Геккерн случайно познакомился с «мечущимся в горячке от простуды» Дантесом. Юноша был вдвое младше барона. Геккерн буквально вылечил его, днем и ночью ухаживая за несчастным больным. А затем привез в Петербург и усыновил. Об их интимной близости знал весь Петербург.
В истории с роковой дуэлью Пушкина и Дантеса Геккерн сыграл самую отвратительную роль. Судя по всему, он был инициатором и главным исполнителем интриги, приведшей к гибели поэта. Это подтверждается и вердиктом военного суда, где разбиралось дело о дуэли между Пушкиным и Дантесом. Там сказано, что «министр барон Геккерн, будучи вхож в дом Пушкина, старался склонить жену его к любовным интригам с своим сыном» и «поселял в публике дурное о Пушкине и его жене мнение насчет их поведения». Если верить петербургскому фольклору тех преддуэльных дней, таким образом старый Геккерн решил отомстить Пушкину за то, что тот якобы самым решительным образом отклонил оскорбительные домогания Геккерна и отказался стать его любовником.