Призраки тайги

1920 г.

Погожим августовским утром в глубинное таёжное село Александровка пришёл красный партизанский обоз в три пароконных телеги с десятком бойцов. Рассыпавшись по домам, они наскоро перекусили, покормили лошадей и двинулись дальше в тайгу.

Василий Капко, семнадцатилетний парень, с ночи рыбачил на Ингоде. Вернувшись, он увидел во дворе плачущую мать.

– Ой е-еченьки, – причитала она возле летней печурки, – сами на рожон лезут!

– Что случилось, маманя? – Василий положил на крыльцо корчажку, забросил на крышу сарая удочки.

– Братка твой партизан в тайгу повёл. Сгинет ни за что ни про что!

– Эка беда! – Василий тряхнул белобрысым чубом. В бесцветных глазах его поплыла томная усталость. – Не помора какая: уведёт – придёт. Первый раз, чо ль?

– Слышала, белые всугонь 1 идут, – не унималась мать. – Догонют – изничтожат!

– Каким дуралеем быть надо, штобы партизан в тайге гонять? Они, чай, не зайцы. С пушками, – рассудил Василий и, зевнув сладко, подался на сеновал досыпать оторванные для рыбалки ночные часы.

А у матери на сердце маята. Всё за поскотину 2 глядит, ждёт чего-то. И дождалась.

К полудню нагрянула в село белая казачья полусотня. С оскаленных конских морд клочьями падала пена. Ездоки с руганью и угрозами грудились у дворов: искали харчей для себя и фураж 3 для загнанных коней.

Командир полусотни остановился в доме зажиточного казака Епифана Раздобреева. С его дочерью Ефросиньей, Фросей, уже два года сухарничал Василий.

Не прошло и часу после прихода в село белых, как в дом Капко явился ражий 4 урядник 5 с двумя дюжими казаками. Урядник был под хмельком, звучно сопел и таращил опухшие от самогона глаза.

– Хозяин где?

– На сенокос уехал, – заспешила с ответом мать, – к вечеру быть обещался.

– Нам ждать некогда! – заорал урядник.

Услышав шум во дворе, из сенника вылез Василий.

– Это что за явленье? – уставился на парня урядник. – Кто такой?

– Сынка мой, Василий, – испугалась мать и даже подалась вперёд – оборонить, прикрыть собой.

Урядник прицелился в Василия насмешливым глазом и цапнул лапищей за плечо.

– С нами пойдёшь.

И сразу же мать кинулась к уряднику, повисла на его руке. Заголосила. Запричитала.

– Заткнись, баба! К атаману идём, господину полковнику барону фон Корфу. Ничё с твоим боегоном не сделатца!

Василия привели в дом Раздобреевых, впихнули в горницу. У окна сидел офицер с серебряными погонами, рассматривал карту. Рядом стоял рыжеволосый голубоглазый парнишка в зелёном френче с большими карманами на груди, в галифе и чёрных лакированных сапожках, на которых играли солнечные зайчики. Он с любопытством поглядел на Капко. Офицер же не обратил на Василия никакого внимания.

– Отец, – сказал парнишка, – привели.

– Слышу, Герман, – в тон ему ответил офицер. – Ты местный?

Василий не сразу понял, что этот вопрос относится к нему. Офицер сидел боком, Капко видел только его округлый подбородок, тонкий нос и пышные завитки рыжих бакенбард.

– Тебя спрашивают, ты местный? – повторил парнишка.

– Тутошний.

– Тайгу знаешь? – офицер по-прежнему смотрел в карту.

– Как же! Охотничаю.

На кухне что-то звонко шлёпнуло, загремела посуда. Резанул уши женский визг.

– Урядник! – крикнул офицер.

Оправляя гимнастёрку, вбежал урядник. На его щеке расплывалось багровое пятно. Он часто дышал.

– Слушаю, господин полковник.

– Ночи дождаться не можешь, каналья. Пошёл вон!

Урядник пристукнул каблуками сапог.

– Поведёшь мой отряд в тайгу, – продолжил полковник, обращаясь к Капко и не поднимая от карты головы. – Конь есть?

Капко поколебался.

– Имеется.

– Надо отвечать: «Так точно, господин полковник барон фон Корф!»

Капко повторил.

– Через час выступаем. Пошёл вон!

В сенях Василий увидел Фросю – плачущую, с разорванным на груди платьем. Встретился с нею взглядом, показал глазами: «Выйди».

– Куда? – урядник заступил Василию дорогу.

– Господин полковник барон фон Корф приказали коня седлать, харчишек прихватить. В тайгу вас поведу.

– А-а! – урядник пожевал губами, о чём-то раздумывая, потом быстро наклонился к уху Василия.

– Бражонка в доме водится?

– Есть малость, – сказал Василий и ругнул себя за языкастость: «Попрётся за мной!»

Лёгкой белкой прошмыгнула мимо Фрося, заторопилась к воротам. Урядник вцепился красными глазами в её стройную красивую фигуру, поцокал языком.

– Тады дуй, казак, домой! Тряси харчишки и бражонки прихвати, сколь смогёшь.

Урядник хлопнул Василия по спине так, что тот едва устоял на ногах.

«Каково Фросюшке-то в лапищах этого амбала оказаться? – зло думал Капко, шагая по улице. – Нет, пьяная харя, не бывать этому! И тебе, тварь офицерская, служить не стану. Ишь, барин, барон фон … – Василий прибавил матерное слово.

Отпустив Фросю на некоторое расстояние, подальше от её дома, он ускорил шаги, перегнал её, бросив на ходу:

– Иди за поскотину. Я счас буду.

Мать без слов поняла, зачем сын так спешно седлает коня, кинулась в дом собирать харчи.

– Куда хоть, Васенька?

– В зимовье, маманя. С Фроськой мы. Пересидим лихоманку. Я знать дам.

Через час в дом Капко снова ввалился рыжий урядник с теми же дюжими казаками.

– Где боегон твой?

Обшарил двор. Огрел нагайкой мать.