Призван в тело короля? Змеи у трона

Призывающий Оро

— Вы всегда были книжным червём, далёким от реальности. Когда вы последний раз выезжали в город, чтобы увидеть свой народ?

— Примерно, — я машинально поглядел на запястье, но тут же сообразил, что часов на них нет, — Час тому назад, а может, меньше.

Взгляд Валиссы стал ещё более удивлённым.

— Вам не приходило в голову, — заметил я, — Что даже самый глупый и недалёкий характер может быть только маской?

— Но… Зачем? — лицо королевы чуть скривилось: то ли она выражала презрение к подобному лицемерию, то ли так удивлялась.

— Чтобы

дожить до момента, когда на голове окажется корона, — усмехнулся я. — После этого, как видите, можно уже не сдерживаться.

— Это… Это не может быть так! — Валисса уронила вилку на стол. — Человек не может меняться вот так — стремительно, в одночасье! И не может всю жизнь носить маску слабовольного дурачка и ничем себя не выдать!

— Как видите, — я отсалютовал ей бокалом, прежде, чем отхлебнуть из него.

Какое-то время мы ели в молчании. Слуги, носившие новые блюда, охрана у дверей, Рени, стоящий за моим левым плечом — все делали вид, что содержание нашей с Валиссой беседы им совершенно не интересно.

Я отметил, что вино сегодня уже куда приличнее (а за время завтрака нам подали аж три вида), с удовольствием закусил мясным салатом, совершенно не горчащим, и отказался от сладкого. Последний момент опять удивил мою жену.

— Вот! — указала она на меня ложечкой с кусочком пирожного. — Геневис, которого я знала раньше, никогда не упустил бы возможность поесть сладкого! Вы порой из всего обеда ели только десерт! Эта ваша до невозможности детская черта известна всему дворцу!

— Ну, как вы сами сказали, сложно носить маску долгое время, — парировал я. — Она врастает в кожу. Чтобы быстрее выкорчевать без остатка её следы, я избавляюсь от старых привычек. К тому же, детская черта простительна принцу, но никак не королю.

— Вы… — Валисса совершенно не нашлась, что сказать.

— Настало время что-то менять, — усмехнулся я, вставая из-за стола. — И поверьте, милая жена, мои гастрономические пристрастия — самое маленькое и невинное из того, что будет изменено в этом замке и в этом королевстве в ближайшее время. А теперь простите — меня ждут государственные дела.

Доедать пирожное я оставил её в полной растерянности. Сам же я, не сумев выбрать, за что взяться далее, спросил у слуги, что обычно в это время дня было запланировано у моего отца.

Не слишком удивившись такому ответу — видимо, Геневис и правда был далёк от королевских занятий — слуга ответил:

— Приём просителей, Ваше Величество.

Глава 14 — Просители I

Что ж; это занятие было ничуть не хуже и не лучше остальных.

— А они уже пришли? — спросил я. В самом деле, народ же не знает, в какой именно день я соблаговолю их принять!

— Просители приходят каждый день, Ваше Величество, — пояснил мне слуга. — В день, когда ваш отец был чем-либо занят, вместо него их принимал сэр Тонар. Полагаю, приём уже идёт.

— Отлично, идём туда, — распорядился я.

Просители — это, если вдуматься, лучший способ узнать о быте народа и его проблемах!

Мы за пару минут дошли до большого зала. Распахнув передо мной дверь, слуга громогласно объявил:

— Его Величество, король Гротлинга Геневис Четвёртый!

Расторопный парень. Если и дальше будет так стараться — нужно будет его повысить.

Я чинно вошёл в зал, взирая на упавших на колени просителей (они шли из другой двери, за которой, судя по всему, ждала очередь) и вставшего с трона коренастого черноволосого мужчину лет сорока-пятидесяти, в богатых одеждах и с короткой бородой. Очевидно, это и был сэр Тонар. Я определённо видел его вчера, в пиршественной зале.

— Продолжайте, сэр Тонар, — махнул я рукой. — Вы уже начали разбирать этот вопрос, вы его и решайте. Я займу ваше место немного попозже.

Он кивнул и уселся на место, пока я оглядывал зал. Помещение было явно построено не просто так — входящего из входа для просителей человека сразу встречали высокий трон и ещё более высокие статуи у трона, изображавшие рыцарей с мечами и щитами — те будто стерегли престол. Сама дверь была маленькой и деревянной, тогда как задняя стена вся была покрыта роскошной росписью и гобеленами.

Короче, вся архитектура, вся планировка комнаты была выстроена таким образом, чтобы показать просителю: ты — ничтожество, а сидящий напротив — велик и вправе решать, жить тебе или умереть. Дешёвый психологический трюк, но — срабатывает.

Впрочем, я стоял с нужной стороны зала — на возвышении, хотя и не настолько большом, как трон, и в своих богатых одеждах и короне смотрелся более чем выгодно. Над обликом вообще ещё придётся поработать… Но это потом. Я сосредоточился на просителях.

Их было двое, оба мужчины, возможно, отец и сын или дядя и племянник. Лица похожие, один мой ровесник, другой по возрасту ближе к Тонару. Бедная одежда позволяла предположить, что они крестьяне или жители маленького города. Оба они мяли в руках шапки и выглядели очень скромно.

— Продолжайте, — величественно махнул им рукой сэр Тонар. — Нет, повторите всё с начала, для Его Величества.

Я задумчиво кивнул.

— Мы жители села Грилон, при замке Грилонторн, — представился старший. — Лорд Грилон, наш добрый господин, запрашивает с нас подать в виде двух третей всего урожая, и это больше, чем мы можем себе позволить…

— У вас остаётся ещё треть, — ответствовал сэр Тонар.

— Но это слишком мало, чтобы прокормиться…

— Выращивайте больше.

— Но, добрый господин… — попытался воззвать к жалости Тонара младший крестьянин. — Возможно, если бы вы упросили сэра Грилона…

— А почему, — Тонар даже немного привстал, делаясь ещё более величественным в глазах просителей, — я должен просить сэра Грилона пойти на уступки ради вас? Почему я, дворянин и рыцарь, должен в этом споре поддержать не другого дворянина и рыцаря, а вас, чернь?