Проблемы узурпатора
Шрифт:
– Единорогов? – недовeрчиво уточнил генерал. – Действительно, особое…
– Про принцессу ?льбу болтают, будто при её рождении сама Святая Дочь сошла с небес и поцеловала дитя в лоб, благословляя, - чуть понизив голос, поделился ординарец сплетней.
– Даже кое-кто из слуг видел светлую фигуру в белых одеждах. Так-то! – удовлетворённо подытожил он, довольный пристальным вниманием командира. Обычно генерал пропускал всю эту болтовню мимо ушей или явно потешался над слухами, а сейчас слушал внимательно и молчал.
? версия и впрямь была интересной, совпадений хватало. Например, то, что королева Луиза не вытравила плод насилия, и Альба вообще родилась на свет. Богобоязненностью покойная королева не отличалась никогда, и грех чадоубийства вряд ли мог её устрашить. Да и сам факт недобровольности рождения ребёнка ставился этим слухом под сомнение: Божья Дочь София, принявшая мученическую смерть в руках насильников и убийц, никогда бы не одарила столь щедро дитя, зачатое подoбным образом, и его отца.
Рауль в суеверия, конечно, не верил и без труда мог подобрать логическое объяснение: король как-то сумел договориться с женой и попросту заплатил за ребёнка. Не деньгами, но способы воздействия у него наверняка были. Спросить у Федерико напрямую никому не пришло в голову, а сейчас уже было не до того. Но не верить ?ауль мог во что угодно, а широкой публике правдоподобная версия была гораздо менее интересна, чем божественное благословение. И это самое благoсловение и совпадения вокруг него мoжно было неплохо использовать для наведения порядка.
Прекрасное противопоставление. С одной стороны – Алехандро со всем своим разгульным весельем, средоточием всего того, что не любили в аристократии простые люди, казнённый за чёрное колдовство. А с другой – добрая и чистая Альба, милосердная целительница, которую почти никто и в глаза не видел, ?о это делало выдуманный образ еще привлекательнее и усиливало веру в него.
Да и как тут не уверовать, в самом деле? ?сли Святой Сын был защитником рода людского, мечом и щитом, который кровью своей искупил людские грехи,то Святая Дочь – воплощённым милосердием, символом материнства, волшебства и домашнего очага. Она покровительствовала целителям, женщинам и детям,и волшебным животным – тоже. ?ё часто изображали верхом на единороге, и стоило ли удивляться, что питомцы принцессы приводили простой люд в священный трепет?
До сих пор, больше занятый общей политической ситуацией, про такие мелoчи ?ауль не задумывался и сейчас сделал себе мысленную зарубку поговорить с Хорхе. Вряд ли тот мог упустить подобную информацию, наверняка уже учёл в своих планах, но надо было уточнить, как в русле его плана стоит действовать мужу такой благостной принцессы. И как самой принцессе жить дальше, чтобы этот образ невзначай не рухнул и не погрёб под собой всю страну.
– Ладно, к чёрту болтовню, - допив пережжённый кофе одним глотком и поморщившись, генерал рывком поднялся.
– Подай рубашку.
– Это мигом! – оживился Бруно и заметил с умилением: – Отец бы вами гордился, дон Рауль.
– Если бы не успел до этого отречься, – невесело усмехнулся тот.
Старший Браво хорошо знал и любил короля Федерико, был ему безоговорочно предан и вряд ли простил бы сыну нынешний демарш.
Дотошный Бруно предусмотрел всё – и в зеркало начищенные сапоги, и награды с алой орденской лентой,и парадную шпагу… Последнюю ?ауль терпеть не мог – паршивая сталь, неудобная рукоять, плохой баланс,и вообще по его мнению с тем же успехом мо?но было фехтовать кочергой. Но у этой кочерги имелась красивая витая гарда и крупный гранат цвета венозной крови в навершии, к которому прекрасно подходил темляк ордена святой Агаты. В общем, не оружие, а красивая побрякушка, к которой совсем не подходила привычная дага, и за её отсутствие Рауль отдельно не любил парадный мундир.
К счастью, никто не запрещал под свoбодный рукав кителя надеть крепление со сложенной навахой – старой, потёртой, но ни разу не подводившей. Это оружие северянин Бруно проводил недовольным взглядом, здесь оно считалось недостойным дворянина. Но ?ауль, который вырос на самом юге Бастии, на побережье, навахой овладел раньше, чем шпагой,и доверял ей всяко больше, чем золочёной кочерге.
– Ты в своих утренних прогулках по дворцу не встречал Флавио?
– спросил генерал, придирчиво оправляя мундир перед зеркалом, но Бруно, конечно, не допустил бы беспорядка, и на идеально выглаженной чёрной ткани не было ни соринки.
– А то как же! Под дверью сторожит небось.
– Зови, у меня к нему пара поручений. А ты сегодня, как закончишь с вещами, пройдись по городу, потолкайся в толпе, послушай, кто что говорит. Денег взять не забудь.
– Да уж не беспокойтесь, дон генерал, не впервой, – нехотя проворчал Бруно.
«Принюхаться» на местности и потереться в толпе он обычно был не против, но сейчас явно не хотел оставлять командира, несмотря на то, что тот всё это время будет занят совсем другими делами. Но не мог он и нарушить прямой приказ и подвести «своего» генерала, выращенного вот этими самыми руками.
Конечно, люди Хорхе занимались тем же постоянно, но чутью и везению ординарца ?ауль доверял безоговорочно. Проблем со стороны простого народа не ожидалось, их скорее должна была подкинуть аристократия, но лишний раз узнать о настроениях в столице от доверенного человека всё равно полезно. Это, с одной стороны, позволяло избежать неприятных сюрпризов, а с другой…
Именно сейчас это давало силы, помогало верить, что они сделали правильный выбор. Потому что среди простого люда преобладало воодушевление. Жители Бенойи волновались, но надеялись на лучшее. Перемены давно назрели, страна устала от безвольного короля и обилия проблем,и появление новой фигуры на троне воспринималось символом этих перемен. Тем более не случайной фигуры, а хорошо знакомой и пользующейся определё?ным уважением и доверием. После войны генералов действительно любили – за победу, за рачительное отношение к солдатам, за порядок и мужество. Пока им верили. И ему – тоже.
Участники переворота не льстили себе и не позволяли увлечься надеждой, будто вот этой веры и заработанной репутации хватит надолго. Имелся чёткий план, какие и как нужно провести реформы срочно, как пытаться договариваться с кем из аристократов, кого поймать и… нет, не вздёрнуть на ближайшем столбе, как бы ни хотелось, а судить – публично, даже демонстративно. Но наличие плана не гарантировало успеха, и Раулю просто нeобходимо было отправить Бруно на разведку. Не столько ради сведений, сколько ради слов поддержки, которые он мог принести.
Хотелось верить, что всё не напрасно. Но собственной веры для этого могло и не хватить.
Порядок на улицах обеспечивал полк пехотного корпуса генерала Парры Ортеги. Тот самый, который служил oсновной силой при перевороте. Особого сопротивления никто не ждал, но решили перестраховаться. К счастью, сокращённого вдвое полка оказалось более чем достаточно.
После войны, безотносительно переворота, численность армии заметно сократили – в казне просто не было денег на содержание такого количества людей, да и нужды в них не было, масштабные боевые действия не предполагались. Отпускали в первую очередь тех, кому было куда идти,и кто с меньшей вероятностью пополнил бы собой ряды разбойников. Во всяком случае, пытались делать именно так, оставив людям свободу выбора. И это тоже была часть плана: возвращение в семьи мужчин, кормильцев, восприняли как благо и милость командования.