Проблемы западноевропейской морской торговли XIII – XV века в освещении российской медиевистики

Актуальность рассматриваемой темы имеет две стороны: политическую и научную. Современные политические процессы, связанные с глобализацией и жесткой конкуренцией западноевропейских стран в мировом сообществе, определяют интерес к тем историческим эпохам, которые уже имели примеры подобных экономических и политических объединений. Среди различных исторических периодов особую актуальность приобретает средневековье с его крупными морскими республиками (Венеция и Генуя), имевшими широкий круг колоний, с купеческими корпорациями (Великая Немецкая Ганза), объединившими крупных торговцев и торговые города разных стран и территорий.

Научная сторона актуальности связана не столько с неизученностью данной темы в отечественной историографии, сколько с необходимостью детального ее исследования как важного структурирующего элемента всего средневекового общества. Кроме того, сама историческая наука в последнее время проявляет особый интерес к способам получения исторического знания, к процессу формирования той или иной концепции, к долговременным изменениям внутри научного знания. В центре внимания оказываются творчество отечественных историков, их методологические и конкретно-исторические взгляды, эволюция важных проблем исторической науки.

Интерес к данной теме обусловлен еще и тем, что отечественная историческая наука пережила различные контрастные периоды, которые получили свое яркое выражение в конкретно-исторических исследованиях, в том числе и по истории средневековой Европы.

Одной из первых работ, в которой вопросы морской торговли Западной Европы XIII–XV вв. рассмотрены в контексте проблемной историографии, была монография ректора Киевского университета Феодора Фортинского (1846–1902)

«Приморские вендские города и их влияние на образование Ганзейского союза до 1370 года» [1] . Он удачно разместил историографические экскурсы в основном тексте своей монографии, обратив особое внимание на западноевропейскую историческую мысль.

В советский период исследователи, как правило, ограничивались в историографическом обзоре ссылками на классиков марксизма-ленинизма и острой критикой буржуазных историков Западной Европы, игнорируя достижения отечественной исторической науки конца XIX – начала XX вв. Впервые к краткой характеристике концепций экономического развития итальянских городов, в том числе и в вопросах морской торговли, обратился заведующий сектором всеобщей истории Ленинградского отделения института истории АН СССР Виктор Рутенбург (1911–1988) в своей монографии «Очерки из истории раннего капитализма в Италии. Флорентийские компании XIV в.» [2] Упомянув работы Николая Осокина, Валентина Дитякина, Алексея Дживелегова и Евгения Тарле, автор отдавал предпочтение последним двум, которые, однако, по его мнению, не рассматривали развитие экономической истории Италии с позиций марксизма-ленинизма, что ставило под сомнение научность их выводов [3] . В дальнейшем мы видим, что этот исследователь очень корректно и с большим уважением относился к наработкам дореволюционных ученых, считая их первооткрывателями в разработке вопросов истории морской торговли [4] .

В 1950-е гг. появились первые работы профессора Горьковского университета Николая Соколова (1890–1979) по истории Венеции, которые автор предварял обширным историографическим обзором, большая часть которого была посвящена, естественно, характеристике иностранной литературы. Начало изучения Венецианской колониальной империи в отечественной исторической науке Соколов связывал с научной деятельностью Тимофея Грановского и его учеников, в числе которых он упоминал Михаила Стасюлевича и Ивана Лучицкого [5] . Труды этих историков, а также Филиппа Бруна и Николая Осокина свидетельствовали о том, что отечественная историческая наука «в области изучения истории Запада твердо стояла… на собственных ногах» и находилась в русле «позитивистского направления и по своему методу, и по точности и тщательности исследования, и по основательности выводов» [6] . Достаточно высокое место в дореволюционной историографии Соколов отводил трудам Максима Ковалевского, Алексея Дживелегова и Иосифа Кулишера. Высоко оценивая капитальный труд Ковалевского «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства» [7] , исследователь, однако, признавал, что некоторые выводы о черноморской торговле в его концепции «не могут быть приняты безусловно» и требуют серьезного пересмотра. Несколько устаревшими для современной исторической науки Соколов считал выводы об особенностях средиземноморской торговли Дживелегова. В то же время замечания Иосифа Кулишера и выводы Дмитрия Егорова о тесной взаимосвязи крестовых походов и купеческой экспансии на Восток советский исследователь считал ценными для современных историков и требующими дальнейшего развития [8] . Немаловажное значение Н. П. Соколов придавал трудам Василия Васильевского, Федора Успенского, Александра Васильева, которые внесли огромный вклад в изучение истории Византии. Однако, их выводы относительно складывания венецианско-византийских отношений и характера торговой колонизации причерноморских районов требовали, по его мнению, коренного пересмотра. Советская историография, как считал исследователь, шагнула далеко вперед в методологическом плане, что предопределило иную постановку и иное видение проблем средневековой морской торговли. Елена Скржинская «совершенно правильно, в духе марксистско-ленинской методологии» характеризовала отношения Венеции и Византии, отмечая экспансионистские стремления первой. Однако, Соколов не совсем согласен с некоторыми частностями в исследовании данной проблемы (например, в определении границ владений Генуи и Венеции, в последовательности вытеснения одних купцов с причерноморского побережья другими), которые, как считал автор, Скржинская без критики заимствовала у Ф. И. Успенского. Среди советских исследователей Соколов отмечал Митрофана Левченко и Федора Полянского, первый из которых также основывался на устаревших исторических наблюдениях дореволюционных историков. В целом, для Н. П. Соколова был характерен взвешенный подход к концепциям отечественных историков конца XIX – начала XX вв. и несколько критический – к современным ему исследователям.

Очень резкую характеристику трудам историков дореволюционной школы давала профессор Московского университета Вера Стоклицкая-Терешкович (1885–1962), считая, что их выводы (Максима Ковалевского, Алексея Дживелегова, Ивана Смирнова, Вальдемара Ляскорского) «совершенно чужды марксистско-ленинской методологии истории» и не представляли из себя научное исследование [9] .

С 1960-х гг. историографический обзор становился необходимым правилом написания любой проблемно-исторической статьи. Например, московский русист и славист Анна Хорошкевич (г.р. 1931), обратившись к исследованию русского денежного обращения конца XV в., перечисляла всех историков, занимавшихся и занимающихся этим вопросом [10] . В монографии «Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Западной Европой в XIV–XV вв.» она рассматривала историю изучения русско-ганзейских отношений в иностранной и отечественной исторической науке и особенно выделяла труды Александра Никитского и Александра Лаппо-Данилевского, которые, по ее мнению, определили основные задачи в исследовании данной проблемы. Ответ же на поставленные вопросы смогла дать, как отмечает А. Л. Хорошкевич, только советская историческая наука с ее материалистическим пониманием исторического процесса. Среди советских историков, обратившихся к вопросам морской торговли она выделяла Наталию Казакову и Михаила Лесникова, первая из которых правильно определяла основные цели внешней политики новгородских купцов, а второй разрабатывал новую методику анализа торговых книг, позволившую разобраться в технике торговли и характере торговой деятельности и сделать вывод об отсутствии колониального аспекта в новгородско-ганзейской торговле [11] .

Достаточно высоко концепции отечественных историков оценивались в трудах московских медиевистов Любови Котельниковой (1927–1988), Моисея Смирина (1895–1975) и Марины Старокадомской (1916–1956). Причем к середине 1960-х – 1970-м гг. наблюдался все больший интерес к отечественной историографии вообще и к наработкам дореволюционных историков, в частности, что отражалось в увеличении количества ссылок и цитат из трудов исследователей конца XIX – начала ХХ вв. в работах советских ученых.

Значительную часть своего историографического раздела посвятила достижениям дореволюционной историографии старший научный сотрудник Ленинградского отделения института истории АН СССР Наталия Казакова (1915–1984) в монографии «Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения в конце XIV – начале XVI вв.» [12] , особо останавливаясь на работах Михаила Бережкова, Александра Никитского, Александра Лаппо-Данилевского. К заслугам этих исследователей она относила создание добротной источниковой базы, благодаря публикациям документов и обобщению результатов предшествующих исследований. Советская же историография в ее представлении сумела научно осветить поставленные вопросы. «Советская историография при анализе внешней политики [куда включаются и вопросы морской торговли – А.С.] государства исходит из марксистско-ленинского учения об общественно-экономических формациях, в частности из положения о зависимости внешней политики от уровня социально-экономического развития изучаемых стран» [13] . Этот подход уже задавал определенный императив изучения русско-ганзейских отношений, где Новгород представал как феодальная боярская республика, а Ганза – как типично средневековый союз городов, против монополии которого на Балтике велась ожесточенная борьба национальных купечеств и правительств формировавшихся централизованных монархий [14] . Среди советских историков, подошедших с подобных позиций к рассмотрению данной проблемы, автор называла Михаила Лесникова, Константина Базилевича, Игоря Клейненберга, Анну Хорошкевич. Однако, анализ концепций данных исследователей отсутствовал. Н. А. Казаковой скорее была представлена аннотированная библиография, а не историография русско-ганзейских отношений и истории балтийской морской торговли.

В работе заведующей сектором истории Средних веков института всеобщей истории АН СССР Аделаиды Сванидзе (г.р. 1929) «Средневековый город и рынок в Швеции XIII–XV вв.» указывалось на необходимость комплексного изучения городского рынка и деревни, чем, по ее мнению, и занимались такие советские историки, как Яков Левицкий, Любовь Котельникова и др. [15]

В 1980-е гг. наблюдался некоторый спад интереса к тщательным историографическим обзорам и возврат к глухим библиографическим заметкам. Среди всех работ 1980-х гг. следует отметить статью профессора Московского университета Лидии Брагиной (г.р. 1930) «Итальянское средневековье и Возрождение в новейших советских исследованиях» [16] . Автор сгруппировала всю научную литературу по данной теме по проблемному принципу. Она выделяла творчество Любови Котельниковой, посвященное генезису феодализма, и относила ее к той группе ученых, которые настаивали на большом влиянии рынка на сельскую округу. Достижения Виктора Рутенбурга анализировались в рамках проблемы зарождения и развития раннекапиталистических отношений, где морская торговля сыграла ведущую роль [17] .

Жизни и творчеству этих двух историков были посвящены статьи в сборнике «Россия и Италия», в которых их вклад в историческую науку оценивался очень высоко. Авторы статей профессор Латвийского университета Александра Ролова (г.р. 1920), эмигрировавшая в Германию с распадом СССР, и профессор МГУ Евгения Гутнова (1914–1992) независимо друг от друга отмечали высокий авторитет этих ученых в исследовании взаимосвязанных проблем: итальянского феодализма и итальянского капитализма. Причем, если Л. А. Котельникова настаивала, по мнению Роловой, на специфике итальянского феодализма, то В. И. Рутенбург, как считала Гутнова, – на особенностях итальянского раннего капитализма. И тот, и другой, по мнению исследователей, отмечали решающее влияние морской торговли на развитие итальянской экономики, но если Котельникова находила в этом больше отрицательных последствий, то Рутенбург – больше положительных [18] .

Из специальных историографических работ советской эпохи, пожалуй, можно выделить статьи Валентина Бадяна (1930–2004) [19] , работавшего в Феодосийском краеведческом музее и Днепропетровском университете. Он рассматривал изучение средневековой генуэзской колонизации Северного Причерноморья в российской дореволюционной и постреволюционной медиевистике, отмечал существенный прогресс последней.

Самым же значительным историографическим исследованием, предпринявшим попытку оценить потенциал советской медиевистики, стала докторская диссертация швейцарского историографа Пауля Штрессле «Международная черноморская торговля и Константинополь 1261 – 1484 гг.: в зеркале советских исследований» [20] , опубликованная в 1990 г. в виде монографии. По его заключению, марксистская методология, рассматривавшаяся советскими историками как серьезное преимущество по сравнению с западной исторической наукой, привела, в действительности, к догматизму, к исключению малейшей возможности порождения новых идей, к вращению в узком идейном поле марксистской схематики – констатации эксплуататорской роли купеческого капитала, акцентирования классовых антагонизмов, колониального характера итальянских поселений в Причерноморье и т. п.