Пробуждение Дениса Анатольевича
Шрифт:
«Дождались! — шипит над ухом ангел Рафаил. — Тебя вычислили!»
«Тихо-тихо, не стоит пороть горячку. — Мисаил спокоен. — Для начала узнай, чего бригадиру от тебя надо. А там поглядим».
— И на кой я сдался бригадиру? — интересуюсь я.
— Для галочки, — объясняет дядя Дима. — Это не Волобуева, это самого Сдобного приказ. Чтоб к закрытию наряда число работников, которые вышли на участок, совпало с ведомостью. Иначе будет бенц.
— Такого же раньше не было, — удивляюсь я.
— Раньше
«А я говорил! — вопит Рафаил. — Говорил! Арбалет нельзя с собой таскать! Если его отберут — считай, делу конец!»
— Спасибо, что предупредили, домнул Йорга, — говорю я дяде Диме. — Сейчас я одно дельце тут проверну и к семи появлюсь.
Я вру. Семь часов я встречу опять у двери в Круглый зал — буду сидеть, прислушиваться, ждать и держать оружие наготове.
Отправлюсь я в свое убежище немедленно, не дожидаясь шмона. Без арбалета — прав Рафаил — шансы мои близки к нулю. Мало того: не попади мне в руки это средневековое оружие и не окажись той надписи на его рукояти, я бы никогда не взялся за такое немыслимое дело.
«Malum eliminans» — вот что там написано. В переводе с латыни — «изгоняющий зло». Далеко-далеко отсюда, в жестянке из-под чая, зарытой на окраине Тимишоары, лежит мой паспорт. Мой настоящий паспорт с моей настоящей фамилией — Малиминеску.
Фамилия эта по-румынски означает то же, что и надпись на арбалете. Я избран для своей миссии — нравится мне или нет.
18.20–19.10. Ужин
Какой там на хрен ужин! Не только сама еда — одно лишь ее изображение на фотографиях или картинках, разговоры о ней и даже просто мысли о еде вызывали мучительные спазмы в желудке.
За безобидный вопрос, какого копчения осетрину я желаю покушать, референт Вова, заглянув в приоткрытую дверь кабинета, чудом не поплатился головой: я метнул в него подвернувшимся под руку снежно-белым подарочным томищем «Кухни народов Антарктиды» с дебильным предисловием какого-то Артура Чуингамова.
Попади я книгой именно туда, куда целился, — то есть в узенькое пространство между ушами безвинного Вовы, — и в кремлевском штатном расписании открылась бы свежая вакансия. Но Бог упас, в последний момент рука дрогнула. Массивный бумажный кирпич просвистел мимо, и единственной жертвой моего гнева оказались висящие у двери настенные ходики фирмы «Troyka». Это был, если не ошибаюсь, протокольный подарок моему предшественнику от первого и пока единственного президента Белоруссии.
После удара ходики не упали. Однако на стекле, прикрывавшем циферблат с тремя веселыми аистами, возникла густая сетка мелких трещин. Маленькая деревянная фигурка зубра, который в этих часах исполнял роль бессловесной
Случайная победа над зубром принесла мне непонятное облегчение — словно бы я и впрямь добыл на охоте честный трофей. Я выпил бокал ледяного нарзана: в горле запершило от холодных колючих пузырьков, зато моя тошнота пошла на убыль. Пусть неуверенно, пусть с оглядкой, уже хорошо. По сравнению с тем, что творилось в бассейне десять минут назад, — это большой прогресс. К тому же и атака на болевые точки внутри головы заметно потеряла темп.
Сливе не скомандовали «отбой», но былая ярость поугасла. Еще немного — и можно будет перевести дух, перебинтовать раны, почистить избитый кивер и надраить котелок. Пока же я, пользуясь затишьем, смог бегло перелистать лежащие на столе бумаги. Тем более, предусмотрительный Вова разложил несколько шариковых ручек и штук десять карандашей рядом со стопкой документов.
Наверху оказалась докладная Каркушина. Ввиду особой секретности предстоящей лондонской операции (кодовое название — «Березовый шок») директор ФСБ предлагал не использовать в ней отечественных кошек сибирской породы — дабы не навлечь подозрений на Контору. Напротив, лучших кандидатов на должность камикадзе следовало, в качестве отвлекающего маневра, вербовать из экзотических импортных пород. Пользуясь случаем, можно было устроить подлянку многим зарубежным коллегам. Участие египетских мау бросило бы, например, выгодную тень на спецслужбы Каира, за нибелунгами просматривался бы «немецкий след», появление в деле норвежских лесных заставило бы понервничать чутких скандинавов, а окажись тут замешан еще и японский бобтейл, в крайне щекотливую ситуацию угодил бы официальный Токио. Однако наиболее удачным выбором, по мысли Каркушина, могли бы стать недорогие ангорские кошки: они уж наверняка бы помогли перевести стрелки с Москвы на Анкару.
«А про Тегеран вы не забыли? — подумав, приписал я на полях докладной. — Раз уж мы с вами решили замазать аятоллу, не надо ли включить в наш подарочек Березе еще и пару черных персов?»
Следующей была депеша из Министерства обороны. Стратеги Судаков и Лущинский сверились с торговым ассортиментом, произвели предварительную калькуляцию и пришли к общему мнению: во время наезда на Грузию брать надо, в первую очередь, популярные бренды «Хванчкара», «Ахашени», «Саперави» и «Мукузани». У них, дескать, самый выгодный продажный рейтинг, и всю партию можно реализовать за наличные в московских ресторанах, не выезжая за МКАД… Я чувствую, эти добрые молодцы уже и прибыль будущую попилили.
«Ишь, деловые, раскатали губы! — крупными печатными буквами написал я поперек рапорта наших военно-финансовых стратегов. — А танки кто за вас будет прятать по ущельям? Поручик Лермонтов? Сперва научитесь конспирации, чтобы америкосы не засекли вас из космоса, а уж потом бабки считайте. Короче! Из вин приказываю брать не те, что подороже, а те, что поближе. И если недалеко от границы не найдете ничего, кроме «Агдама» и портвейна «777», — возьмете их. И я вас, гадов, еще дегустировать заставлю!»
К третьей из бумаг, взятых со стола, у меня претензий не было: мои поправки в статью 329 УК — насчет уголовной ответственности за глумление над Юрием Гагариным — были грамотно переведены с русского языка на юридический. Чтобы отправить документ в Думу, достаточно было поставить подпись. Я занес ручку над листом… и вдруг засомневался. А если я и впрямь по пьяному делу предал огласке какой-нибудь компромат на Первого Космонавта? Символ-то он символ, но в свободное от космоса время Юрий Алексеевич был, как и мы, нормальным живым человеком. Подстраховка не помешает.