Пробуждение Левиафана
Шрифт:
— Без последствий не обойдется, — сказал Миллер, подразумевая: «Это не труп, это плакат с призывом к войне».
— Обойдется. — Мусс имела в виду: «Война уже идет без всяких плакатов».
— И верно, — протянул Миллер, — обойдется.
— Хочешь заняться ближайшими родственниками? Я посмотрю соседние камеры. Они не в коридоре жгли ему пальцы, значит, притащили откуда-то.
— Ладно, — сказал Миллер, — у меня есть бланк письма с соболезнованием, могу заполнить. Жена?
— Не знаю, — ответила она, — еще не смотрела.
Вернувшись на станцию, Миллер оказался за столом в одиночестве. Мусс уже получила собственный стол через два отсека от него и обустроилась там по своему вкусу. Опустевший стол Хэвлока был протерт дважды, словно служба уборки хотела избавить честную астерскую мебель от самого запаха землянина. Миллер вызвал досье убитого Энрике дос Сантоса, нашел ближайшего родственника. Джун-Йи дос Сантос, работает на Ганимеде. Шесть лет была замужем, детей нет. Хоть чему-то можно порадоваться.
Он нашел форму письма, ввел имя вдовы и контактный адрес. «Дорогая миссис Сантос, с глубочайшим сожалением сообщаю… бла-бла-бла… Ваш (он прокрутил строчки меню, выбирая) муж был ценным и уважаемым членом общества Цереры, и я заверяю Вас, что мы сделаем все возможное, чтобы призвать ее (это Миллер вычеркнул) его убийцу или убийц к ответу. Ваш…»
Письмо казалось бесчеловечным. Безличным, холодным и пустым, как вакуум. Тот ломоть мяса на стене коридора был прежде настоящим человеком со своими страстями и страхами, как у всех людей. Миллер задумался, что говорит о нем тот факт, что он сумел так легко об этом забыть, но в душе он знал. Он отослал письмо и постарался не думать о боли, которую оно причинит.
На табло было полно сообщений. Происшествий вдвое больше обычного. «Вот как оно выглядит, — подумал он. — Никаких бунтов. Ни сражений между норами, ни десантников в коридорах. Просто много нераскрытых убийств».
И тут же поправился: «Так оно выглядит пока».
От этого следующее дело не становилось проще.
Шаддид была у себя.
— Чем могу помочь? — спросила она.
— Мне нужно сделать запрос, — сказал он. — Это несколько необычно, и я решил, что лучше провести его через вас.
Шаддид откинулась на стуле.
— Посмотрим, — сказала она. — Кто вам нужен?
— Джим Холден, землянин с «Кентербери». Марс должен был уже подобрать его, и я хочу сделать запрос на беседу с ним.
— Какое-то из ваших дел связано с «Кентербери»?
— Да, — ответил он, — так мне кажется.
— Говорите, — приказала она. — Не откладывая.
— Это побочное задание. С Джули Мао. Я занимался…
— Я видела ваш рапорт.
— Тогда вы знаете, что она связана с АВП. Насколько я понял, она работала на грузовике, который они использовали как курьера.
— Доказательства у вас есть?
— Так мне сказал один парень из АВП.
— Под протокол?
— Нет, — признался Миллер, — неофициально.
— И как это связано с уничтожением «Кентербери» флотом Марса?
— Она летела на «Скопули», — объяснил Миллер. — Его использовали как наживку для «Кентербери». Штука в том, что, судя по передаче Холдена, они нашли там маячок марсианского флота, но никого из команды.
— И вы считаете, там есть что-то, что вам поможет?
— Я не узнаю этого, пока не увижу, — признался Миллер, — но раз Джули не оказалось на грузовике, кто-то должен был ее забрать.
Улыбка Шаддид не коснулась глаз.
— И вы хотели бы попросить марсианский флот любезно передать вам то, что они получат от Холдена?
— Если он видел на борту что-то, что помогло бы нам понять, куда девалась Джули и остальные…
— Вы чего-то не додумали, — сказала Шаддид. — Марсианский флот уничтожил «Кентербери». Сделано это было, чтобы спровоцировать Пояс на реакцию и получить оправдание для вмешательства и захвата. Их желание «опросить» выживших — только повод первыми добраться до этих бедолаг. Холден с его командой уже мертвы, или марсианские допросчики в данный момент промывают им мозги…
— Нельзя точно сказать…
— …и даже будь у меня возможность получить полный отчет обо всем, что они говорили, пока им вырывали ногти, для вас это окажется бесполезным, Миллер. Марсиане не станут спрашивать их о «Скопули». Они прекрасно знают, что сталось с командой. Ведь они сами подставили «Скопули».
— Это официальная позиция «Звездной Спирали»? — спросил Миллер. Едва слова сорвались с языка, он понял, что сделал ошибку. Лицо Шаддид замкнулось — будто свет выключили. Теперь он и сам видел угрозу, скрывавшуюся в его словах.
— Я просто указываю, что источник недостаточно надежен, — сказала Шаддид. — Не стоит спрашивать подозреваемого, в каком направлении вести розыск. К тому же Джульетта Мао — не основное ваше дело.
— Я этого и не говорил. — Миллер с отвращением заметил, что оправдывается.
— Дел у нас полно, и скоро польет через край. В первую очередь мы должны обеспечить безопасность и бесперебойную работу всех служб. Если то, чем вы занимаетесь, напрямую с этим не связано, вам стоит сменить занятие.
— Эта война…
— Не наше дело, — отрезала Шаддид. — Наше дело — Церера. Напишите мне заключение по делу Мао. Я отошлю его. Мы сделали все возможное.
— Я не думаю…
— А я думаю, — перебила Шаддид. — Мы сделали, что могли. А теперь хватит дурачиться, шевелитесь, ловите преступников, детектив.
— Есть, капитан, — ответил Миллер.
Когда Миллер вернулся к своему столу, за ним сидела Мусс, держа в руках чашку крепкого чая или жидкого кофе. Она кивнула на настольный монитор. На нем трое астеров — двое мужчин и женщина — выходили со склада, таща товарный контейнер из оранжевого пластика. Миллер поднял бровь.