Пробуждение Левиафана
Шрифт:
Движение прекратилось, и Алекс тихо процедил:
— Глотайте, ублюдки.
Корабль коротко вздрогнул и после паузы продолжил движение к люку.
— Оборонительные орудия? — спросил Холден.
— Малость сравнял счет, — буркнул в ответ Алекс.
Холден представлял, что сотворили несколько сотен снарядов в тефлоновой оболочке на скорости пять тысяч метров в секунду с человеческими телами, когда Алекс включил полный ход и стадо слонов навалилось Холдену на грудь.
Он пришел в себя в невесомости. Глазницы и мошонка ныли, значит, корабль довольно долго шел с большим ускорением. Терминал на стене напротив сообщил, что это продолжалось полчаса. Наоми шевелилась на своей койке, но Амос был без сознания, а из дыры в его скафандре слишком уж быстро капала кровь.
— Наоми, займись Амосом, — каркнул больным горлом Холден. — Алекс, доложись.
— «Донни» за нами взорвался, кэп. Наверно, десантники не удержались. Его больше нет, — приглушенным голосом отозвался Алекс.
— Шесть кораблей атакующих?
— Я никого не видел после взрыва. Думаю, они поджарились.
Холден кивнул сам себе. Еще немного сравняли счет. Абордаж — один из самых рискованных маневров в сражении флотов. В сущности, это состязание на скорость между абордажной командой, пробивающейся в машинный зал, и коллективной волей тех, кто держит палец на кнопке самоуничтожения. Одного взгляда на капитана Яо хватило Холдену, чтобы не сомневаться, кто выиграет этугонку.
И все же. Кто-то счел, что риск того стоит.
Холден отстегнул крепления и проплыл к Амосу. Наоми уже вскрыла пакет первой помощи и тяжелыми ножницами срезала с механика скафандр. Расщепленный конец берцовой кости на двенадцати gпрорвал в нем дыру.
Сняв скафандр, Наоми уставилась на кровавое месиво, в которое превратилась голень Амоса.
— Что будем делать? — спросил Холден.
Наоми, уставившись на него, выдавила хриплый смешок.
— Понятия не имею.
— Но ты… — начал Холден. Наоми продолжала, не слыша его.
— Будь мы сделаны из металла, я бы выправила все кувалдой и приварила бы на место.
— Я…
— Но он — не корабельная обшивка, — продолжала она, повышая голос до крика, — так что ж ты у меняспрашиваешь, что делать?
Холден вскинул ладонь в примирительном жесте.
— Ладно, я понял. Давай пока остановим кровь.
— Если убьют Алекса, пилотировать корабль тоже мне, так, по-твоему?
Холден собирался ответить, но прикусил язык. Она была права. Всякий раз, когда не знал, что делать, он обращался к Наоми. Это продолжалось годами. Она умная, способная, ее обычно невозможно вывести из равновесия. Он превратил ее в костыль, а ведь она была измучена не меньше его. Если не остеречься, она сломается, а это ему совсем ни к чему.
— Ты права. Я позабочусь об Амосе, — сказал он, — а ты сходи посмотри, как Келли. Я через несколько минут подойду.
Наоми продолжала смотреть на него, пока дыхание у нее не выровнялось, потом кивнула и повернулась к трапу.
Холден опрыскал ногу Амоса коагулянтом и наложил бинт из пакета первой помощи. Потом вызвал базу корабельного терминала и нашел в ней информацию по сложным переломам. Он с нарастающим отчаянием читал инструкцию, когда его по связи окликнула Наоми.
— Келли мертв, — ровным голосом сообщила она.
В животе у Холдена что-то оборвалось, и он позволил себе три вздоха, чтобы прогнать из голоса панику.
— Понял. Мне нужна твоя помощь, чтобы вправить кость. Возвращайся сюда. Алекс, дай мне пол- g, пока мы занимаемся Амосом.
— В каком направлении, кэп? — спросил пилот.
— Все равно, просто дай пол- gи не выходи на связь, пока я не скажу.
Наоми как раз спустилась в люк, когда началось ускорение.
— Похоже, у Келли переломаны все ребра, — сказала она, — а при перегрузке они, наверно, проткнули внутренности.
— Он должен был знать, что так произойдет, — сказал Холден.
— Точно.
Легко смеяться над десантниками у них за спиной. Когда Холден служил на флоте, шуточки над железноголовыми были привычны, как сквернословие. Однако четверо десантников умерли, чтобы вытащить их с «Доннаджера», и трое из них приняли это решение сознательно. Холден дал себе слово никогда больше не шутить о десантниках.
— Нам надо вправить кость, прежде чем закреплять. Держи его крепче, а я буду тянуть. Дай знать, когда кость встанет на место и нога выпрямится.
Ничего ужаснее Холден в жизни не делал. Амос очнулся и кричал не переставая. Ногу пришлось вытягивать дважды, потому что в первый раз кость встала неровно, а когда он выпустил ступню, расщепленная берцовая снова высунулась в дыру в фонтане крови. К счастью, на этом месте Амос отключился, и вторую попытку они могли сделать, не слыша его воплей. Вроде получилось. Холден залил рану антисептиками и коагулянтами, зашил дыру степлером, залепил стимулирующей рост повязкой и закончил дело быстротвердеющим лубком и инъекцией антибиотика в бедро.
После этого он рухнул на палубу и стал дрожать. Наоми забралась в свою койку и разрыдалась. Холден впервые слышал, как она плачет.
Холден, Алекс и Наоми плавали над амортизатором с телом лейтенанта Келли. Внизу спал накачанный снотворным Амос. «Тахи» бесцельно дрейфовал в пространстве, и в первый раз за долгое время их никто не преследовал. Холден понимал, что двое его товарищей ждут. Хотят услышать, как он собирается их спасать. В их глазах было ожидание. Он старался выглядеть спокойным и задумчивым. Но в душе он паниковал. Он понятия не имел, куда податься. И что делать. С той минуты, когда они нашли «Скопули», все надежные убежища превращались в смертельные ловушки. «Кентербери», «Доннаджер». Холдену чудилось, что, куда бы он ни направился, через несколько минут цель их пути окажется взорвана.