Пробуждение Посейдона

Рейнольдс Аластер

– Погибли люди, - сказала Гома.
– Использование зеркал разрушило все шансы на мирную дискуссию. Как это может быть не катастрофой?

– Мпоси понял бы, что мы взялись за это с неполным пониманием фактов. Мы должны были протестировать Дакоту, чтобы увидеть, насколько безжалостной она готова быть. Теперь мы это знаем, тогда как раньше это было всего лишь предположением. Зеркала были ошибкой, но даже я осмеливался надеяться, что с их помощью мы могли бы одержать верх.

– Тогда мы все подвержены ошибкам. Даже Юнис.

– Даже она, - сказала Юнис.

– Юнис считала себя умнее, - сказал Грейв, бросив на нее сочувственный взгляд, пока она говорила.
– Это простительно. Большую часть своего существования она была именно такой. Но она забыла, что быть человеком сопряжено с некоторыми ограничениями.

– Большинство из нас уже разобрались с этим, - сказала Гома.

– Будьте терпеливы с ней, - ответил Грейв.
– Она в этом новичок.

Команда "Мпоси" собралась вокруг колодца, втиснувшись в тесное, царапающее колени пространство между его краем и ограждающими стенами. Теперь он вернулся к своей прежней функции, предлагая трехмерный обзор всей системы с орбиты Паладина внутрь. Они обсуждали свои варианты, одновременно намечая траекторию движения Кану.

Он был почти у внешней границы лун Посейдона. Никем не контролируемый, он добился отличного прогресса и теперь приступил к устойчивому замедлению. В колодце был виден ряд ярких изогнутых линий, проходящих через орбиты спутников планеты и огибающих их, в конечном счете заканчивающихся в какой-то точке вблизи поверхности Посейдона. На борту "Ледокола" Кану, должно быть, столкнулся с подобным разнообразием возможностей, но теперь он мог свести их к набору возможных вариантов. Учитывая неопределенность в отношении общего времени его путешествия с "Занзибара", он ничего бы не выиграл, если бы заранее слишком детально спланировал этот этап экспедиции.

– Шесть часов до границы внешней луны, - сказала Васин, опуская палец в лунку.
– После этого все, что у нас есть, - это догадки. Мы до сих пор не знаем детальных возможностей этого корабля - планируется ли вывести его на орбиту и отправить вниз вспомогательный аппарат, или же он может справиться с атмосферой Посейдона. Это довольно компактный на вид корабль, так что, возможно, у него получится.

– Где они приземлятся, если им удастся спуститься?
– спросила Лоринг.
– Кроме этих колес, здесь нет ничего, кроме воды.

– Может быть, корабль и сможет плавать, - ответила Васин.
– Может быть, они намерены оставаться в атмосфере. В конце концов, эти колеса огромны - вероятно, можно многому научиться, просто наблюдая за ними с близкого расстояния. Если они довольствуются тем, что просто изучают верхушки колес, им даже не нужно входить в атмосферу.

– Если они зайдут так далеко, - сказала Гома.
– Юнис, вы говорили, что Ужас всегда заставлял вас поворачивать назад - кто сказал, что они не столкнутся с тем же самым?

– Они это сделают, если проникнут достаточно глубоко. Спутники не позволяют ничему подобраться так близко к поверхности без того, чтобы его не взяли на пробу, не исследовали и не сочли достойным дальнейшего интереса. Это испытание, которое Хранители постоянно проваливают - они звенят, как пустые бутылки, и лунам это совсем не нравится.

– А команда Кану?

– Думаю, они пройдут испытание. Мы всегда проходили мимо. Нам не хватило храбрости продолжать.

– А теперь?
– нажала Гома.

– Я бы все равно была чертовски напугана, дорогая. Но это потому, что я здравомыслящий и рассудительный организм, готовый оценить риски. Дакота - это инструмент, живой зонд. Хранители превратили ее в то, чем они сами быть не могут. Если она чувствует страх, то он скован так крепко, что она может справиться с ним.

– Но Кану почувствует это. И Нисса.

– Да. Пожалей их. Не могли бы вы оказать мне небольшую услугу, капитан Васин?

– Это зависит от обстоятельств.

– Увеличьте изображение Паладина на минуту.

Васин выглядела озадаченной, а затем немного встревоженной.
– Наша забота - Посейдон, Юнис.

– Тем не менее, побалуйте старую женщину.

Васин играла хорошо, со своей обычной беглостью. Она сосредоточила пространство дисплея на Паладине, затем постепенно увеличивала его, пока Юнис не подняла руку.

– Достаточно хорошо для вас?

– Это прекрасно. Это изображение в реальном времени, верно, капитан? На нем показан аспект вращения Паладина, относительное положение "Занзибара" на его орбите? Это точность на пределе наших текущих наблюдений, комбинированных входных данных датчиков как от "Мпоси", так и от "Травертина"?

– Да, но здесь нет...

– Смотрите и учитесь. Я думаю, вы сочтете...

– Юнис, - сказала Гома с медленно нарастающим страхом, - что вы собираетесь делать?

– Ничего такого, чего бы ваша мать не записала в своих записных книжках, дитя мое. Они были очень полезны. Чрезвычайно поучительны. Они заполнили пробелы в моем понимании, о существовании которых я даже не подозревала.

– О чем она говорит?
– спросила Васин.
– Какие записные книжки?

– Не берите в голову, - сказала Гома с такой же резкостью.
– Что происходит? Что сейчас произойдет?

Юнис ткнула одним пальцем в маленькую светящуюся точку, которая была "Занзибаром", а другим - во вторую Мандалу.
– Если это изображение так точно, как вы утверждаете, то с "Занзибара" в настоящее время не видна Мандала. Она лежит за горизонтом, вокруг изгиба Посейдона - но ненадолго. Орбита "Занзибара" низкая, и Мандала вот-вот начнет появляться в поле зрения. Через пятнадцать минут "Занзибар" будет над ней.

– И что?
– спросил Караян.

– Я собираюсь отправить последовательность команд в Мандалу. Они будут дублировать эффект последовательности команд, которую Ндеге дала исходной Мандале. Я инициирую второе мероприятие с Мандалой.