Процент соответствия
Шрифт:
Наступил решающий момент. Для того, чтоб учиться передвигаться по суше, выбрали мелкий пляж и день без волнения. Но все равно, Ракушка была очень недовольна. Особенно стайкой любопытных студентов. Студентам Алим приказал не приближаться ближе шести метров, и осминожка боялась: кружат как кулы вокруг. А вдруг нападут?
Орчак выбрал мелкое место, выпустил передние рук-ки, отжался ото дна и осмотрелся. Атран тоже уперся рук-ками в дно, поднял голову над средой, опустил на глаза вторые веки. На небе – ни облачка, в полусотне метров на берегу зеленеют несколько кустиков травки.
– Если исторический момент, нужно позвать инфоров, – раздался за спиной сердитый голос. Алим обернулся. Запыхавшиеся Корпен и Инога с распахнутыми ртами и жабрами никак не могли отдышаться.
– Мы вас не нашли.
Инога, вместо того, чтоб смутиться, выпустила рук-ку и сунула ладошку в обтекатель Корпена. Тот не возражал.
– Понятно, – усмехнулся Алим. – Решил оставить меня без секретарши. Шутки в сторону, начинаем.
Инфоры опустили на глаза прозрачные веки, выставили головы из воды и тоже осмотрелись. Орчак выпростал из обтекателей задние рук-ки, развел пошире, уперся в дно. Задняя пара не отличалась ни ловкостью, ни мускулатурой. Когда он приподнял корпус над средой, локти дрожали от напряжения. Постоял минуту, погрузился в среду, отдышался.
– Очень необычное ощущение.
– Не страшно?
– Нет, совсем нет. Ведь если я расслаблюсь или потеряю сознание, вернусь в среду обитания. Но такое впечатление, что очень сильное течение давит на спину.
Орчак опять поднялся над средой и, по одной, рывками переставляя рук-ки, сделал несколько шагов.
– Впечатление номер два. Надо долго и упорно тренировать мышцы.
В третий раз он разогнул локти не полностью. Так, что только часть тела вышла из среды. И, переставляя рук-ки, направился вдоль берега. Ракушка бросилась к хозяину, намереваясь сесть на нижнюю присоску, но Инога ее вовремя перехватила.
– Ты куда, глупенькая? Он же тебя раздавит, когда опустится.
Против знакомых рук-ков осьминожка не возражала. Орчак прошел метров двадцать, развернулся и двинулся обратно, забрав поглубже. Теперь он шел на вытянутых рук-ках, а над средой возвышалась только часть спины.
– Попробуй ходить как лапчатые, – посоветовал Алим. – Передвигай одновременно переднюю и заднюю рук-ки.
Орчак попробовал. Через некоторое время получилось. Скорость заметно возросла. Неуемные студенты выпустили рук-ки и пристроились следом. Отсутствие задней пары их не смущало. Ракушка снова забеспокоилась и даже выпустила небольшую чернильную кляксу.
Через час Орчак сдался:
– Все, не могу больше. Рук-ки не держат.
Возвращались, возбужденно обсуждая, на сколько нужно увеличить мышечную массу конечностей. Алим в эти споры не вмешивался. Он знал! Достаточно взглянуть на хвост, потом мысленно поделить его мышцы между четырьмя рук-ками. Но ему было интересно, найдут ли правильный ответ остальные?
Тренировались долго, полтора месяца. Рук-ки Орчака набрали мышечную массу и ловкость. Попутно подтвердились опасения Алима насчет кожных покровов: Слизистое покрытие сохло на солнце,
Первый выход на сушу состоялся поздним вечером при большом стечении народа. Орчак вышел на берег, перешел полосу мокрого песка, оставил цепочку следов на сухом, потрогал ладонью зеленый кустик травки. Но вместо того, чтоб вернуться, помахал наблюдателям рук-кой и скрылся на суше. Алим испугался, разозлился и задержал дыхание. Когда перед глазами пошли красные круги, над песчаным гребнем показалась спина, а потом и голова Орчака. Испытатель сорвал стебелек травки, зажал губами и быстрыми шагами направился к линии берега. Он вовсе не выглядел утомленным или запыхавшимся.
– Рассказывай, – попросил за всех Алим. Отругать испытателя он решил наедине. Орчак вынул изо рта травинку, передал Амбузии.
– Я вышел из среды. Мокрый песок очень плотный, плотнее, чем на дне. Идти по нему легко. Легче, чем по мелкой среде. Сухой песок рыхлый. Даже более рыхлый, чем в среде. Из-за этого идти немного сложнее. И он очень теплый. Почти горячий. Там, за песчаным мысом проходит канал. Я спустился в канал, отдышался и пошел назад. У канала берега крутые, выйти на сушу было сложнее, чем здесь. Я даже один раз не удержался на рук-ках, лег грудью на песок.
– Это опасно?
– Нет. Я плотно закрыл жабры. Но песок показался мне колким. И сухой песок прилипает к коже. Но в среде отстает. Травка тоже показалась мне более жесткой, чем водоросли, или те кустики травки, которые попали в среду.
На этом доклад кончился, потому что испытателем завладели инфоры. Корпен и Инога под локотки оттащили его на глубину и сели на контактные пятна. Один сверху, другая снизу. Возмущенные таким коротким докладом слушатели обернулись к Алиму, но тот только плавниками развел:
– Орчак теперь принадлежит не нам, а истории...
Ближайший бюллетень «Научные течения» опубликовал сенсационный материал: «Разумный впервые пересек сушу».
– ... Послушай, мы-то знаем, что первым был ты! Но они...
– Забудь. Это я велел инфорам дать такой заголовок. И потом, я полез на сушу не от хорошей жизни. Жить хотел, вот и полез. А ты – сам, обдуманно и добровольно. Есть разница?
– Не вижу никакой разницы. Первый есть первый. Я знал, что меня ждет. Знал, что суша меня не убьет! Потому что ты вернулся с суши живым.
– Ладно, была еще причина. Ты сейчас – лицо нашего проекта, престиж института. В нас вложили огромные ресурсы. А выход? Простой, наглядный выход, который можно рук-ками пощупать – где он? Ты наш выход! Мы тобой утерли нос Северо-Западу!
– Не надо меня рук-ками щупать. Я тебе не девушка. И вообще, следи за речью. Ты как Ардина заговорил. «Престиж института, огромные ресурсы.» Чем, кстати, твоя благоверная занимается?
– Пробивает в Совете поправку в геном. Сухопутное зрение для всех. Молодежь требует экстремальные веки.