Продается поместье с невестой
Шрифт:
Под одеялом Люсиль презрительно пожала плечами.
— Конечно, я не собираюсь вставать, чтобы доставить удовольствие тебе или миссис Дайерз. Клайв уехал рано утром в город, полагаю, я не увижу его до завтра, — печально добавила она и отвернулась.
Труди оставалось беспомощно смотреть на Люсиль. Про себя она решила, что с малышом Дэвисов было гораздо проще. Труди вышла из спальни, чувствуя, что в глазах своей воспитанницы выглядит неуклюжей и достойной презрения.
Спускаясь вниз по лестнице, она увидела, как миссис Дайерз открывает дверь высокой молодой женщине. Широкими шагами незнакомка
— Это миссис Марчант, — сообщила она, — вдова, лондонская светская дама, она помогала приводить дом в порядок. Говорят, они с мистером Рэнкином влюблены друг в друга. Выходит, что мистер Рэнкин пригласил ее сегодня в гости, а мне ни слова не сказал. — Миссис Дайерз пребывала в замешательстве, словно она только что поняла, что работать на Клайва Рэнкина — не то же самое, что работать на добродушно-веселого Ричарда Верлинга. — Похоже, мне следует нанять слуг, — добавила она, ужасаясь объему своих обязанностей, — да и хозяин говорит, что молодая Нелли Эванс не справляется на кухне. А теперь мне на голову свалилась мадам Марчант. Мисс Труди, не пойти ли вам побеседовать с ней, пока я принесу кофе?
— Да, конечно, — механически ответила девушка, и экономка поспешила на кухню. Труди вынуждена была признать, что сгорает от любопытства, желая увидеть женщину, которую людская молва прочит в жены Клайву Рэнкину.
Открыв дверь гостиной, девушка обнаружила миссис Марчант сидящей на диване. Серая норковая накидка небрежно свисала с руки. Одета миссис Марчант была в отлично пошитый вельветовый костюм глубокого зеленого цвета, прекрасно оттеняющий ее блестящие черные волосы и раскосые синие глаза. Бледно-розоватая помада выделяла губы на лице цвета слоновой кости. Почувствовав на себе испытующий взгляд Труди, она удивленно округлила глаза:
— Кто же вы, моя милая? Я не знала, что Клайв взял еще кого-то в штат.
Преодолев волнение, вызванное покровительственным тоном миссис Марчант, Труди спокойно ответила:
— Я гувернантка Люсиль.
Гостья закинула голову назад и хрипло рассмеялась.
— Гувернантка этой мартышки! Ума не приложу, зачем Клайв привез ее сюда. Не завидую я вам, мисс… мисс…
— Прайор, — представилась Труди.
— Прайор, — повторила миссис Марчант. Она колебалась, не решаясь зажечь сигарету, ее гладкий лоб пересекла легкая складка. — Прайор. Разве это не фамилия исконных владельцев дома?
— Я здесь родилась.
— Ясно. — Своим тоном гостья дала понять, что эта новость ей не по душе. — Что вы думаете об изменениях, которые совершил Клайв? За несколько дней до начала работ он привез меня сюда, место показалось мне ужасно старомодным. — Она помолчала, словно сомневалась в своей тактичности. — Вам нужно привыкнуть ко мне, так как видеться мы будем довольно часто. Мы с Клайвом очень хорошие друзья.
Не успела Труди задуматься над значением этих слов, как дверь с шумом распахнулась и на пороге возникла растрепанная Люсиль, одетая в пижаму. Девочка быстро подбежала к миссис Марчант, схватила ее накидку и обернула вокруг шеи, лаская щеки нежным меховым прикосновением, затем принялась расхаживать по комнате, отлично пародируя дефиле манекенщицы.
— А мне никто не сказал, что ты приехала, — осуждающе произнесла девочка, — но как только Труди ушла, я выглянула в окно и заметила твою машину. Я догадалась, что ты привезла с собой свой драгоценный мех, ведь ты знаешь, как сильно я его люблю, да, Валери?
Валери Марчант благосклонно засмеялась и выпустила облачко дыма, насмешливо наблюдая за кривляньем ребенка.
— Когда вы с Клайвом приезжали ко мне в Элмкрест, ты всегда была безукоризненно одета и прекрасно выглядела. Все девчонки зеленели от зависти, ведь их родители одеваются в безвкусное старье. И от зависти все меня ненавидели. Труди почувствовала, что пора вмешаться.
— Уверена, ты преувеличиваешь, Люсиль, — спокойно заметила она.
Девочка повернулась к ней, словно только сейчас обнаружила ее присутствие:
— Вовсе нет. Я буду говорить все, что захочу, вот так!
— Какая же ты дурочка, Люсиль! Неужели тебя не учили, как должны вести себя юные леди? Что у тебя за манеры? — Голос Валери был далек от осуждающего, скорее он выражал одобрение.
«Она сознательно подстрекает ребенка, — подумала Труди, — а Люсиль с готовностью поддерживает эту игру».
— Я подговорила нескольких девчонок из первого класса прыгнуть в бассейн в самом глубоком месте, чтобы доказать, что они не трусишки. На самом деле они все страшно глупые, — презрительно добавила Люсиль.
— А если бы они пошли ко дну? — весело поинтересовалась Валери.
— Я бы нырнула и спасла их, — ответила девочка. — Я же плаваю как рыба.
— А еще ты хвастунишка, не так ли? — подхватила Валери.
Вместо того чтобы обидеться на такие слова, Люсиль задумалась.
— Так же как и ты. Я помню, как ты сказала Клайву, что месье Гардинер, учитель французского, пытался заигрывать с тобой во время обеда, но это была ложь. Ты сама все выдумала, я наблюдала за тобой все время, он не сказал тебе ни слова. Валери снова наигранно засмеялась:
— Когда ты немного подрастешь, Люсиль, то поймешь, что время от времени женщины должны слегка привирать мужчинам.
— Я не буду так делать, — удивленно отозвалась девочка. — Когда я влюблюсь, всегда буду говорить правду — всегда.
— Поди прочь. Я хочу поговорить с твоей гувернанткой, которой я не завидую — иметь воспитанницей такую мартышку!
Люсиль принялась бегать по комнате, кисточки от накидки развевались по воздуху.
— Я не мартышка! Я не мартышка! Я не мартышка! — нараспев повторяла она. Труди не сумела сдержать улыбку при виде забавных кривляний ребенка.
— Я рад, что вы находите это занимательным, — послышался голос от двери.
Труди виновато повернулась и увидела стоящего в дверях Клайва. Валери оставалась совершенно равнодушной к его гневу.
— Бога ради, не будь таким деспотичным и злым. Девочка просто старается нас развлечь.
Клайв стоял мрачнее тучи.
— Немедленно сними этот нелепый мех и марш одеваться!
Девочка колебалась, явно желая поучаствовать в разговоре, затем, видя, что дядя неумолим, неохотно стянула накидку и снова потерлась о нее щекой, прежде чем благоговейно положить на ручку дивана.