Продана Миллиардеру
Шрифт:
Его глаза сейчас абсолютно черные. Или это игра света?
– Продолжай, – хрипло произносит мужчина.
Тяжелая ладонь опускается на мой затылок, но не толкает вперед, не притягивает. Пальцы вплетаются в мои волосы, слегка поглаживают.
Я опять накрываю ладонью его закостеневший член, обхватываю разгоряченную плоть губами. Действую смелее.
Должно стать неприятно? Противно? Или нет?
Мой язык скользит по стволу. Робко. Медленно. Темные вены раздуваются еще сильнее, словно даже самое легкое мое прикосновение доводит до кипения, заставляет кровь бурлить. Я пробую обхватить член губами.
Волков издает звериный рык.
– Ну все, – бросает отрывисто. – Наигрались.
Он отстраняет меня, но только для того, чтобы подхватить на руки, оторвать от лавки и прижать вплотную к себе.
– Я осторожно, – чеканит Глеб. – Медленно. Если чего не так пойдет, то мигом оборву.
Рассеянно киваю.
Он крепче обхватывает мои ягодицы. Держит меня на весу легко, точно я просто пушинка.
Раскаленный член трется о низ живота, упирается в лоно, надавливая на створки. Пока не проникает, просто дразнит.
Я обхватываю широкие плечи руками, обвиваю, впиваюсь пальцами в каменные мускулы.
Дышу рвано, прерывисто. От пара вокруг все затуманивается. Жар растекается под чувствительной кожей. Нервы обнажены. Чувства оголены.
– Лика, – от хриплого голоса трепет разливается внутри, пальцы на ногах поджимаются. – Моя Лика.
Глеб берет меня. Проникает внутрь медленно и плавно. Огромный твердый член растягивает створки лона, распирает изнутри. Давление нарастает, но боли нет. Совсем. Ни капли. Только теперь осознаю, насколько я влажная. Абсолютно мокрая. Там. Разгоряченная. Заведенная. Возбужденная.
Он овладевает мною, не встречая никакого сопротивления, входит до упора так, будто наши тела созданы друг для друга, идеально сходятся воедино.
Жилистый орган набухает. Пульсирует внутри. Но больше никакого движения нет.
Глеб нанизывает меня на свой до жути горячий член. Насаживает до предела. А потом дает возможность привыкнуть, принять затвердевшую плоть целиком и полностью.
Он целует меня. Жадно скользит языком по моему языку, вылизывает десна, нёбо, высекает всполохи пламени. Прикусывает мою нижнюю губу, слегка оттягивает. Зацеловывает. Увлекает в бушующий водоворот чувств.
Я прогибаюсь в его сильных руках. Полностью доверяюсь ему. Льну плотнее, крепче. Обвиваю мощную шею, запускаю дрожащие пальцы в его коротко стриженные волосы, взъерошиваю пряди. Мне нравится трогать, изучать, чувствовать его. Нравится ему принадлежать.
Новые эмоции накрывают. Оглушают.
– И от чего ты убегала? – отрывисто спрашивает Глеб. – Удирала. Раз за разом обламывала. Все нервы вымотала. Сучка. Вот какого хрена? Скажи. Могли бы сразу так улететь. Разве плохо?
– Хорошо, – сглатываю. – Но раньше бы так не получилось.
Он ничего не отвечает. Кажется, просто не понимает.
Толкается вперед. Осторожно. Едва ощутимо. Но даже от такого слабого рывка меня буквально подбрасывает. Позвоночник обдает пламенем, мышцы мигом сводит.
– Ох, – всхлипываю и закусываю губу.
Руки соскальзывают с затылка Глеба, падают на мускулистые плечи, ногти невольно вонзаются в тело, соскальзывают и оставляют кровавые борозды. Больше себя не контролирую.
– Блять, – хрипло бросает Волков. – Я от тебя дурею. Такая горячая. Тугая. Отзывчивая. Ты как будто точно под мой хер сделана. Здесь тебе и место. Будешь скакать только на моем члене.
– Глеб, – роняю глухо, разумные слова на ум не идут.
– Первый и последний, – чеканит. – Ясно тебе? Другим даже глянуть нельзя. Дышать в твою сторону запрещаю. Без шуток. Загрызу на хрен.
Он впивается в мои губы. Одержимо. Бешено. Двигает бедрами. Толкается вперед гораздо сильнее. Почти покидает лоно, а после врывается внутрь. Скользит ртом по шее, прихватывает кожу зубами, потом вдруг и вовсе прикусывает, заставляя закричать.
– Черт, Лика, прости, – тут же ведет языком по следам от укуса, сминает мои ягодицы, но на член больше не насаживает, резко сбавляет обороты. – Ты слишком вкусная. Охуительная. Только тебя попробую – превращаюсь в дебила.
– Глеб, ты безумный.
– В точку, – оскаливается. – Я без ума. От тебя. Такая маленькая. Наивная. Невинная. А нутро продрала насквозь. Еще и с первого взгляда.
Он покрывает мое лицо шальными поцелуями, опять дотрагивается до укуса на шее, зализывает, будто зверь ласкается.
Несколько коротких толчков. Сперва медленно. Растянуто. А после мощнее. Жестче. Быстрее. Размашисто. С оттяжкой. Заставляя содрогаться, биться на части.
Глеб замирает. Вглядывается в мои глаза.
– Дьявол, опять ошалел, – выдает он. – Больно? Лика. Скажи. Девочка моя, ты вся дрожишь. Бэмби.
– Еще, – выдыхаю сдавленно. – Прошу. Еще. Только не так быстро. И не так грубо.
Он кивает. Старается взять такой ритм, который мне понравится. Огромный твердый член ходит внутри будто поршень. Но плавно. Неспешно. Вынуждает всхлипывать. Заставляет простонать в голос.
– Глеб, – судорожно глотаю воздух, раскаленный до предела кислород обжигает легкие. – Глеб!
– Ты с моего хера теперь не слезешь, – заявляет, глядя прямо в мои глаза, толкается вперед. – Забудешь, как ноги сдвигаются.
– Глеб…
Он резко отстраняется. Практически снимает меня с одеревеневшего от желания органа. Но это только иллюзия. Игра. Свободы не светит.
В его глазах столько огня, что даже страшно становится.
– Я тебя затрахаю, – обещает он жарко, опять входит внутрь плавным рывком, наполняет до отказа. – Сама виновата. Слишком долго удирала. Я охуеть как сильно оголодал. Теперь на моем хере будешь расплачиваться. За каждый гребаный день.
Кровь стучит по вискам так, что уши закладывает, но я все равно отлично различаю пошлости, которые озвучивает Глеб.