Продана
Шрифт:
Я вырвала руку.
— В порядке. Не было никакого похищения, меня попросту донимает мой супруг, с которым мы разводимся. — Я посмотрела на всех стоящим там. — Теперь, пожалуйста, кто-нибудь отвезите меня в участок, чтобы мы могли исправить это недоразумение.
— Извините, миссис Толли, — обратился подошедший офицер, один из тех, что были внутри. — Пожалуйста, пойдёмте со мной, и мы отвезём вас.
Я последовала за ним к одной из неприметных машин. Подав руку, он помог мне забраться внутрь, прежде чем занять место водителя и завести двигатель. Пока мы ехали, моя кровь кипела, всё, что я когда-либо хотела сказать этому
— Елена, моя любимая жена.
Голова сама дёрнулась в его сторону. Эти слова были предназначены для ушей детективов.
Мне было виднее.
Ненависть загорелась в его глазах, и когда Доминик встал передо мной и взял за руку, убеждаясь, что я в порядке, я почувствовала, как его пальцы напряглись, неудобно сжав мою ладонь, хитрая улыбка заиграла в уголках его губ. Я попыталась вырваться из его хватки, но он был сильнее и притянул меня к себе. Он крепко обнял меня за талию, не позволяя сдвинуться, и опустил подбородок мне на плечо, прошептав на ухо:
— Если ты думала, что я за одну секунду позволю тебе развестись со мной, подумай ещё раз. Теперь улыбайся, скажи «спасибо» и тащи свою жирную задницу в чёртову машину.
Некоторые из моих старых страхов вернулись, но я оттолкнула их как можно дальше. Боковым зрением я увидела, как Миллер удерживает Малколма. Он кивнул мне, и я позволила искрам полететь.
Высвободившись, я обратилась к Доминику, мой голос звучал громко, чтобы все вокруг могли услышать:
— Убери от меня свои чёртовы руки! Я не твоя любимая жена, как ты ловко выразился, раз мы окружены полицейскими. Вскоре я стану твоей бывшей женой, потому что ты не знаешь, как обращаться с женщиной. — Я ткнула пальцем в его грудь, переходя в полную ярость. — Ты каждый день последние пять лет втаптывал меня в грязь. Я считала, что ни черта не стою, что никто никогда не захочет меня. Ты заставлял меня думать, что я достойна быть лишь твоей игрушкой для секса. Твоя проблема в том, что я нашла другого мужчину. Мужчину, который обращался со мной лучше, чем ты можешь себе представить. Мужчину, который заставляет меня кончать снова и снова, пока я кричу его имя.
Я усмехнулась, когда поняла, что мы стояли в окружении копов.
— И ты только что загнал себя в ловушку, ложно обвинив человека в похищении. Мужчину, с которым я хочу быть вместо тебя. Ты — идиот. Надеюсь, тебе понравится в тюрьме. А я заберу Эштона домой в кровать, — закончила я.
Мои колени ослабли, когда я поняла, что только что сказала, но, к счастью, во время моей тирады Миллер подошёл ко мне сзади и обнял за талию. Полицейские обступили Доминика, который выглядел теперь куда более неловко, чем когда я вошла.
— Я горжусь тобой, маленькая сестрёнка, — сказал Миллер мне на ухо.
— Спасибо. — Эти слова многое значили для него, а от «маленькая сестрёнка» моё сердце учащённо забилось в груди.
Если бы только однажды это стало правдой.
Малколм шагнул вперёд и встал передо мной, опустил руки мне на плечи. Румянец пробежался по моим
— Спасибо, что пришла на помощь Эштону.
— О другом я и не думала. — Мысль о том, что Эштона заперли где-то в этом здании, вызвала у меня слёзы.
— Ты — сука, — закричал Доминик, сопротивляясь удерживающему его офицеру, хотя у него, как пить дать, не было никаких шансов освободиться. — Никто не захочет трахать такую уродливую шлюху, как ты. Даже в уплату долга. Эштон сказал мне несколько недель назад, что хочет каждый цент своих денег. — Слюна слетала с его губ с каждым более ненавистным словом.
Малколм развернулся так быстро, что его фигура стала практически размытой.
— Ты, ублюдок, — сказал он, двигаясь на Доминика. — Если ты не закроешь свой чёртов рот, я отрублю твой член и скормлю его тебе по кусочкам.
Миллер обошёл меня и обнял отца за плечи, потянув его обратно, пока полицейские укладывали Доминика на пол и надевали на него наручники.
Адреналин, который я почувствовала, стоя перед Домиником, испарился, и стул в нескольких футах от меня выглядел чрезвычайно привлекательно. Я подошла к нему и опустилась, чем обратила на себя внимание Малколма и Миллера. Они бросили друг на друга краткий взгляд, Миллер опустился рядом со мной, а Малколм, чьи шея и лицо раскраснелись, остался стоять. Мне было проблематично взять под контроль свои эмоции. Мои дрожащие пальцы привлекли внимание Малколма.
— Пошли, Елена. Давай посмотрим, что мы можем сделать, чтобы вытащить Эштона.
Высокий мужчина с тёмно-каштановыми волосами вышел в холл. По посаженному по фигуре серому костюму-тройке было ясно, что он не был общественным защитником или детективом; мои подозрения подтвердились, когда Малколм пожал ему руку.
— Артур. — Малколм повернулся и жестом пригласил меня присоединиться к ним. Вся ненависть, испытываемая несколько минут назад, ушла, и я могла почувствовать близость Миллера. Затем он встал рядом со мной и обнял за плечи для поддержки. — Артур Колборн, пожалуйста, познакомься с Еленой Толли. Елена, это мой адвокат, Артур.
Джентльмен протянул мне руку.
— Приятно с вами познакомиться.
Он махнул рукой в сторону одного из детективов.
— Теперь, когда вы здесь, мы сможем исправить всё в кротчайшие сроки.
Меня подвели к стойке регистрации, где представившийся детектив Линч спросил, могу ли я ответить на несколько вопросов. Руки начали потеть, когда я подумала, сколько придётся соврать ради спасения Эштона от тюрьмы.
— Хорошо. Я могу это сделать.
Он повёл меня к себе в кабинет дальше по коридору, жестами показав, чтобы я села за стол. Артур занял место рядом со мной. Малколм и Миллер вынуждены были ждать в коридоре, зная, что их присутствие не поможет. Детектив Линч сел за стол и открыл папку. Взяв ручку в руки, он поднял на меня глаза.
— Что ж, миссис Толли, вы сказали, что вас не похищал мистер Хоуз.
— Совершено верно. — Я дёрнулась, чтобы встать, но Артур положил руку поверх моей, сигнализируя мне оставаться на месте. — Эштон не сделал ничего, кроме того, что спас от плохого обращения моего так называемого мужа.
— Из разговора, имевшего место несколько минут назад, я так понимаю, что ваш муж не всегда относился к вам хорошо? — У него хватило благородства немного смутиться моим поведением.